В XVIII веке произошло закрепощение крестьян Воронежского края. Преемники Петра Первого, Елизавета и Екатерина Вторая, включили Воронежскую губернию в общегосударственную крепостную систему. Сложились два крестьянских сословия: помещичьи и государственные. Первые находились в полной собственности барина — это крестьяне, переселенные помещиками на новые земли из северных вотчин. Государственные крестьяне были потомками рядовых служилых людей, защитников края при его заселении. Они «сидели» на государственной земле и помимо обычных подушных податей платили оброк в казну.

Сословный состав крестьян междуречья Дона и Boронежа можно видеть на примере Березовской волости. В деревнях Ивнице, Борках, Пчельниках, Айдарове жили государственные крестьяне. Деревню Дубровку (позже село Солнце-Дуброва) населяли крепостные помещика Солнцева. Часто в одном и том же селении жили обе категории крестьян. Так, в Рамони одну часть села составляли помещичьи крестьяне, другую — государственные. То же наблюдалось в Староживотинном, Березове, Ступине, Лопатках, Буровлянке и Севрюковке.

В Березовской волости числилось 3123 .крестьянских душевых надела, из них только 1018 (третья часть) приходилось на долю помещичьих крестьян. Преобладание здесь государственных крестьян объясняется тем, что большинство селений междуречья было основано служилыми людьми, получавшими участки земли за военную службу.

Помещичья часть Рамони, насчитывавшая около сотни дворов, разместилась на дне большого лога, который врезался своими развилками в высокий берег поймы реки Воронежа. Крутые склоны были покрыты дубом и орешником. Убогие крестьянские хаты, крытые соломой, местами взбирались на небольшие пригорки, как бы не решаясь оторваться от единственного источника водоснабжения — реки. У самого берега (теперь дальний конец улицы Набережной) стоял барский винный завод е кирпичной трубой.

Единственная дорога, выходившая из лога на гору, поднималась вверх по наиболее отлогому склону (ныне улицa Чусова). Она также служила границей двух помещичьих имений. К северу от нее жили крестьяне помещицы Чарыковой. Отсюда пошло название этой части села — Чарыково, употребляемое рамонцами до настоящего времени. Крестьяне, населявшие южную часть села, назывались «тулиновыми» по фамилии их барина статского советника Н. И. Тулинова.

От самой бровки лога (ныне улицы Школьная, Мосина, Советская) начинались помещичьи поля, уходившие далеко к Задонской дороге, а между ними жались крестьянские полоски — все это земля, политая потом крестьянина.

Государственные крестьяне Рамони жили обособленно. выше по реке. От барской части села их отделяли буерак и кладбище. Среди жителей здесь преобладали три фамилии: Париновы, Салмановы, Щеглеватых. Поэтому во второй половине прошлого века эта часть Рамони числилась в справочниках под названием деревни Париново, или Салманово.

Барские усадьбы располагались по обе стороны лога на выступах возвышенности, как бы господствуя над селом. Двухэтажный дом Чарыковой со службами, оранжереями и парком стоял в северной части села (ныне усадьбa районной больницы). Имение носило черты разорявшегося дворянского гнезда, хотя хозяева жили на широкую ногу, выжимая доходы за счет жестокой эксплуатации крестьян. Сам помещик Чарыков мало вникал в хозяйственные дела. Он кутил и проматывал состояние (свою водяную мельницу на Платовском кордоне проиграл в карты). Дела на винном заводе приходили в упадок, после реформы он был остановлен, а затем продаh на слом. Хозяйство имения вела сама барыня. По жестокости это была своего рода рамонская Салтычиха. В припадке злобы у нее перекашивало лицо, за что не из добрых чувств ее звали в народе Косороткой. Порка провинившихся крепостных производилась перед барским домом и неизменно в присутствии барыни. Сидя на балконе, она с наслаждением отсчитывала удары.

В памяти жителей Рамони сохранился рассказ старожилов о случае с Демьяном Меркуловым. Крепостного Демьяна помещица приказала наказать десятью розгами за то, что разбудил ее раньше времени, ремонтируя барский дом. Демьян, будучи парнем сильным и ловким, не дался в руки палачей, и наказание было увеличено до двадцати розг. После того как Демьян вторично не дал себя наказывать, его обменяли на двух собак.

Обращение с крепостными как с вещью или товаром было нередким явлением в истории рамонской земли. Автор книги «Старая и новая деревня» К. М. Шуваев в 1936 году записал воспоминания 96-летнего жителя села Староживотинного Василия Ивановича Титова: «...Раньше меня звали Шарганом. Эта кличка перешла на меня от собаки. Всю нашу крепостную семью из пяти работников в ней помещик Кулешов,, что жил на Дону, вблизи Новоживотинного, променял другому помещику Барденину на кобеля, который носил кличку Шарган. Вот с тех пор и стали меня звать Шарганом...»

Не все крестьяне терпеливо сносили издевательства своих хозяев. Так, в Лопатках от одного поколения к другому передавался рассказ о расправе с помещицей, которой крепостные дали кличку Сибирка. Она отправляла виновных на псарню, где их травили собаками. За такое изуверство крестьяне по сговору зарезали барыню.

Усадьба рамонского помещика Тулинова размещалась там, где позже был построен известный дворец принцессы Ольденбургской. Въезд в усадьбу украшали сохранившиеся и поныне ворота с кирпичными башнями по обеим сторонам. В глубине двора стоял барский дом, построенный в русском стиле с ажурной резьбой по дереву. Цветными стеклами веранды он смотрел с высоты на реку, луга и лесные угодья. Слева от ворот — дом с чердачными каморками: («голубятня») для служащих имения и дворовых, здание свечного завода и длинное Г - образное кирпичное строение складских помещений. За воротами начиналось барское поле площадью в полторы тысячи десятин. Тулиновские крестьяне в теплое время года от зари до зари были заняты на полях помещика, а. зимой привлекались к работе на свечном заводe, где рабочий день продолжался 15 и более часов.

Для жителей нашего края трагическим был 1847 год. Эпидемия холеры, разыгравшаяся летом этого года, унесло много человеческих жизней. Каждый день несколько подвод с покойниками направлялись к кладбищу по пустынным улицам Рамони.

В конце 30-х годов XIX века тулиновское имение перешло по наследству к действительной статской советнице генеральше А. И. Шеле, которая решила открыть в имении предприятие, работающее на сельскохозяйственном сырье, что давало возможность полнее использовать труд крестьян в осенне-зимний период. Так, в 1840 голу возник Рамонский свеклосахарный завод, сыгравший затем немалую роль в истории Рамони и окружающих селений. Он был четвертым по счету сахарным заводом в Воронежской губернии, после Ольховатского (1833 г.), Садовского (1835 г.), Нижнекисляйского (1837 г.). Вообще в тот период в России наблюдался бурный рост свеклосахарных предприятий. Правительство всячески поощряло развитие сахарной промышленности, усматривая в этом средство для поднятия слабеющего крепостного хозяйства. Первый свеклосахарный завод в России построен в селе Алябьеве Тульской губернии в 1802 году. К 1840 году число заводов увеличилось до 143. Это были примитивные, полукустарные предприятия.

Сезон сахароварения начинался с подвоза свеклы. Осенью по грязной дороге тащились подводы, груженные свеклой. На спуске к заводу путь становился трудным и опасным: повозки скользили и сползали в стороны. Свеклу сгружали прямо у дверей завода на соломенную подстилку. Отсюда ее перетаскивали кошелками внутрь цеха, а подсохшую за день убирали в погреба, в запас. Завод вырабатывал в сутки не более 6 пудов (один мешок) сахара.

Значительную часть рабочих, а их было до пятидесяти в смене, составляли женщины. Они отмывали в деревянных лоханях мелкие корни свеклы, подносили свеклу и воду, измельчали корни на больших металлических терках. Мезга падала в лохани, откуда ее работницы выгребали ковшами, заворачивали в куски полотна и передавали мужчинам, которые с помощью винтовых прессов выжимали из свертков мутный сок и выпаривали его в открытых котлах. Работа была трудной, условия тяжелыми: воздух был насыщен копотью тусклых каганцов, дымом, парами и газами, выделявшимися из топок печей и котлов.

Форма входа

Категории раздела

Поиск

Наши альбомы

Друзья сайта

Наш опрос

Статистика