Спросите у любого прохожего в Рамони: «Какая у вас здесь самая главная историческая, культурная, архитектурная достопримечательность?» Вам, не задумываясь, ответят: «А вон, над рекой, дворец Ольги Ольденбургской».
Действительно, дворец смотрится сказочным замком и со стороны поселка, и если взглянуть на него с берега реки.
И все же в этом распространенном ответе кроется сшибка. Вернее было бы именовать, этот памятник архитектуры дворцом принцессы Евгении Ольденбургской. Почему? Заглянем в книгу Н. В. Ильинского «Рамонь» (ЦЧКИ, 1984 год, стр. 26-30). В семидесятых годах прошлого столетия сахарный заводишко и имение Рамонь царь Александр Второй подарил своей племяннице Евгении, по матери - великой княжне Романовой, по отцу — герцогине Лейхтенбергской, но мужу - принцессе Ольденбургской. Принцесса показала деловую хватку. Вскоре на месте полукустарного завода вырос просторный корпус с башнями. В нем помещается Рамонский сахарный завод и поныне. Затем стала давать продукцию «Паровая фабрика конфет и шоколада», которая на выставках Лондона, Парижа, Брюсселя неизменно награждалась золотыми медалями. Евгения Максимилиановна в 1901 году подвела к Рамони железную дорогу от станции Графской. Теперь дошла очередь до дворца. Его закладка состоялась в 1883 году, а в 1887 году была закончена внутренняя отделка. Руководил строительством некто Христофор Нейслер.
Тогда же на территории дворца в том же стиле был сооружен дом, получивший название «свитских номеров», т. к. в нем размещалась свита, сопровождавшая гостей. Вскоре въездную башню дворца украсили куранты швейцарской фирмы «Винтер». Так дворец и окружающая его территория приняли тот прекрасный, и величественный вид, украшавший Рамонь до самой революции.
Почему же рамонцы до сих пор упорно называют дворец Ольгиным? Дело в том, что в 1891 году сын Ольденбургских Петр женился на великой княжне Ольге - дочери царя Александра III и сестре последнего русского царя Николая II.
В 1908 году, когда имение, сахзавод и конфетная фабрика перешли, за долги в удельное ведомство. Евгения с мужем навсегда покинули Рамонь. Дворец же остался во владении Ольденбургских, фактически его хозяевами стали, Петр и Ольга.
О Петре в народе вспоминают мало. Слыл он чудаковатым, болезненным. Ольга же была женщиной доброй, легко откликалась на нужды и беды крестьян. Помогала переживать недороды, пожары, крестила их детей. Хозяйничала она во дворце вплоть до 1916 года Затем развелась с Петром и уехала. А память о ее доброте и сердечности воплотилась в названии дворца.
Итак, молодое революционное государство «получило в наследство от царей не только «родимые пятна», но и нечто более существенное. Как же советская власть распорядилась завоеванным богатством? Рабочая боевая дружина Воронежа вывезла из дворца мебель, картины, посуду и другие ценности, а сам дворец пошел, что называется, по рукам. С 1917 по 1977 год кто только не хозяйничал во дворце! Школа второй ступени, тифозный лазарет, химико-технологический институт Воронежа, заводоуправление, Дом пионеров, райбиблиотека, музыкальная школа - вот неполный перечень новых хозяев. И все они внесли свой посильный вклад в разрушение дворцового комплекса.
В конце 70-х годов дворец был признан аварийным. Началась новая эпоха в его жизни. Эпоха реставрации, которая длится, и по сей день.
Несколько лет шли изыскательные работы, составлялась документация. В 1981 году реставрация началась вроде бы всерьез. Их вела Воронежская реставрационная мастерская. Сделано было немало: перекрыта крыша, заменены деревянные потолочные и междуэтажные перекрытия. Потом все остановилось. Причины называются разные: то ли обнаружились злоупотребления, то ли денег не хватило. Но как бы то ни было, к 400-летию Воронежа, как планировалось, дворец восстановлен не был.
А потом началась в советском государстве перестройка. Понятное дело, в пылу политических страстей дворец был забыт прочно и надолго. Но нет, худа без добра. Вряд ли в доперестроечные времена возможно было бы то, что нашим рамонским дворцом заинтересовались иностранцы. Сейчас же это событие состоялось. Государственная дирекция охраны памятников передала наш дворец в аренду фирме «Информ» советско-шведского предприятия «Хорос». По договору фирма производит капитальный ремонт и реставрацию дворца и эксплуатирует его в качестве объекта культурно-просветительного назначения до 2005 года. Не менее трех раз в неделю, оговорено в документе, дворец будет открыт для экскурсий.
- Так когда, когда все это будет? - задаю нетерпеливый вопрос директору Воронежской госдирекции охраны памятников Татьяне Сергеевне Старцевой. Нетерпение мое понятно: дворец закрыт уже почти полтора десятка лет.
- Трудно сказать, - охладила мой пыл Татьяна Сергеевна. - В намерения . фирмы входило закончить ремонт в 1991 году Однако, как оказалось, деревянные конструкции, которые были заменены несколько лет назад, уже поражены грибком. Это отодвинуло сроки завершения работ.
- Фирмачам невыгодно, - продолжает Татьяна Сергеевна, - затягивать ремонт. Но работа идет медленнее, чем хотелось бы. Однако наша государственная система не способна сделать дворец быстрее и лучше, так что приходится мириться.
И напоследок задаю вопрос, который интересовал меня давно: как получилось, что дворец, который стоит на рамонской земле, не принадлежит рамонцам? Наши районные власти даже не могли мне толком рассказать, что делается во дворце, кто сейчас там хозяйничает, что будет с ним дальше.
- В вашем районе мы не на шли пользователя, который был бы готов эксплуатировать отремонтированный, отреставрированный дворец. Последний раз мы были у вас в 1989 году. Райком партии и райисполком однозначно отказались брать дворец на баланс района.
Верно говорят, что награбленное редко приносит счастье грабителю: советская власть смогла отвоевать дворец у его владельцев, но распорядиться им по уму, сохранить, по-хозяйски пользоваться оказалось труднее. Вот и не нужен дворец местной советской власти в то время, как районный дом культуры до сих пор располагается в бывшей конюшне принцев, которую арендует (!) у сахарного завода. Начали, было отроить районный дворец культуры, да бросили, который год зарастают строительные раскопки двухметровым бурьяном.
А дворец стоит. Такой грандиозный и такой беспомощный перед своим будущим. Что его ждет? Никто не знает. Надеяться на лучшее - трудно. Настоящее не дает к тому поводов.
Т. БАЖЕНОВА
«Голос Рамони» от 28 января 1992 г. | 
