Совет Министров РСФСР в 1962 году принял постановление о создании Всероссийского НИИ защиты растений.
В течение четырех лет, до 1966 года, были по разным причинам задержки по его открытию. То место не устраивало - предлагались то Белгород, то Новосибирск, а когда определили Рамонь, то в село оказалось мало охотников ехать. Профессор Гриванов Константин Порфирьевич из Саратовского НИИ сельского хозяйства сразу согласился, но не решился квартирный вопрос в Воронеже, и он отказался от должности. Были еще две кандидатуры.
Итак, я вторично попал в Рамонь.
В апреле 1966 года защитил диссертацию, получил ученую степень кандидата экономических наук. Рамонь я знал хорошо, проработал как-никак двенадцать лет в районе.
Когда министр сельского хозяйства РСФСР Флорентьев Л. Я. и первый секретарь обкома КПСС Хитров С. Д. пригласили меня на беседу, я был первым секретарем райкома в Верхней Хаве.
|
Н. П. Александров |
Степан Дмитриевич сказал: «Мы не хотим тебя терять, но, так или иначе, ты теперь не наш - больше человек науки. Первым из секретарей райкомов стал ученым. А нам нужно сразу для трех институтов подобрать директоров. Но на эти должности не каждого поставишь. У тебя есть возможность выбора: НИИ сельского хозяйства имени Докучаева. Бывший директор Скачков Игорь Николаевич получил звание академика и его забрали в ВАСХНИЛ: из зонального НИИ экономики сельского хозяйства Александров Николай Павлович также получил звание академика и он теперь директор Всесоюзного НИИ экономики. И третье место - организуется Всероссийский НИИ. защиты растений, который будет располагаться в Рамони, на землях ВНИИСС. |
Согласился на институт защиты растений.
Интересно было самому принять участие в строительстве, создании коллектива, то есть делать все с нуля, да и в смысле роста в научном плане возможности большие.
Получив приказ о назначении, приехал в Рамонь 24 декабря 1966 года. Директор ВНИИСС В. Г. Яценко выделил для нашего института два гектара земли под застройку и зал для работы в двухэтажном корпусе, комнату для кабинета. Семью сразу перевез в гостиницу.
Бухгалтерские дела первые полгода вел главный бухгалтер ВНИИСС - на полставки.
До нового года съездил в главк науки, вместе со строителем главка выбрали проектный институт. Министр разрешил проехать все республики, где есть институты защиты растений, и выбрать самый лучший вариант главного корпуса и всех служб, определиться с темами разработок. Этим я и воспользовался в течение зимы - объехал, познакомился с учеными и их разработками НИИ защиты растений: Украины, Белоруссии, Молдавии, Азербайджана, Грузии, Армении, Средней Азии.
Некоторые научные работники переехали в наш институт. Каждого прибывшего повысили на одну ступень служебной лестницы. Правда, заработная плата у ученых была очень маленькая, без степени младший научный сотрудник получал 68 рублей в месяц. Но работали с полной отдачей, с энтузиазмом.
В Воронеже с геологами заключили договор на исследование грунта на строительной площадке. О строительстве в начале договорились с директором «Юг-трансстрой», который строил в Рамони МТС, и в этом же году закончил строительство аэропорта тоже на рамонской земле. Но, к нашему несчастью, Совет Министров СССР принял постановление о создании Министерства строительства по сельскому хозяйству, а в ЦК КПСС министром утвердили С. Д. Хитрова.
Управляющий сельстроя по Воронежской области Портнов упорно добивался взять подряд на строительство нашего института. Эта организация тоже только создавалась, ничего не имела. Он говорил: «Выпрошу в министерстве лишние краны, машины, оперируя громким именем института».
И в первые годы из месяца в месяц срывал графики стройки. А тут еще строительство плотины на Воронежском водохранилище забирало все фонды на цемент.
* * *
Ученых собирали, приглашали со всех .республик Союза. Моим заместителем по науке стал профессор, директор биологических наук Палий В. Ф. из Ужгородского университета. Заведующими лабораториями прибыли кандидаты биологических наук Радченко из Харьковского СХИ, Дьяченко В. Ф. из Новосибирского академгородка, Ланецкий В. П. из Всесоюзного института защиты растений, Шавров Г. Н. из Магадана, Лопухина Г. П. из Казахстана, Шустров B. C. из Мичуринска, Ряховский из Луганска, Колесова Д. А. из Никитского ботанического сада, что в Крыму и т.д.
Неофициальным нашим шефом был член-корреспондент ВАСХНИЛ, доктор биологических наук Архангельский Н. Н., который очень много мне помогал осваивать тонкости защиты растений. Профессор Передельский А. А. владел шестью иностранными языками, работал у нас старшим научным сотрудником в лаборатории биофизики и следил в библиотеке им. Ленина (Москва) за всеми новинками по защите растений в мире. Там, в Москве, держали также сотрудника в помощь ему. Доктор биологических наук И. Ф. Павлов ставил опыты по агротехническим методам защиты растений в институте имени Докучаева (Таловая). Рядовыми сотрудниками были выпускники воронежских вузов, а обслуживающий персонал набрали из Рамони.
Приглашали на научную работу не только специалистов с научными степенями, но и особо одаренных, талантливых. Например, энтомолог Гребенщиков B. C. из Новосибирска организовал природный заповедник в гектар в Галкинском логу, огородили его от вытаптывания скотом, а в Айдаровском логу нашел колонию шмелей и просиживал возле сутками, изучая их жизнь. Насекомых рисовал так, будто они живые. Многие книги по энтомологии украшают его рисунки. А что стоил технический умелец на все руки Квачев А. А. из Рамони!
Уже через два года был выпущен сборник научных статей института, а на Всемирный энтомологический конгресс, который проходил в Москве мы представили два доклада. Многолетние разработки ученых были завершены на рамонской земле.
Под опытное поле из угодий ОПХ ВНИИСС нам выделили 38 га пахотной земли. Провели землеустройство. Получилось два десятипольных севооборота с размером полей 1,9 га, где проводились и проводятся испытания инсектицидов, фунгицидов и гербицидов, результаты которых ложатся в основу рекомендаций для их практического применения. Первым зав. опытным полем была Шумилова B. C., энергичная, деловая и строгая женщина, знающая в совершенстве свое дело.
* * *
|
Выделенного зала было мало. В трехэтажном корпусе на втором и третьем этажах отгородили углы коридоров. А когда построили Рамонскую среднюю школу № 2 в 1967 году, мы сразу заняли первый этаж с южной стороны. Для жилья в гостинице выделили всем по комнате.
Приборы, инструменты, реактивы и все, что было необходимо для исследований, финансировалось практически без ограничения. Были приобретены два электронных микроскопа (один чешского производства) с разрешающей способностью, позволяющей работать на клеточном уровне, экспериментальный ядерный реактор, работающий на изотопе Урана 132. |
Рамонская средняя школа № 2 |
Покупали обычные микроскопы, весовое хозяйство, вытяжные шкафы, хромотографы – всего сотни наименований; для работы на опытном поле - тракторы, автомашины, прицепной инвентарь - по потребности.
Это потом. А в первый год было трудно, все на попутном транспорте. Одна «Волга», выделенная из гаража обкома КПСС, работала практически в две смены.
К моменту завершения строительства первых двух 16-квартирных домов, костяк института был собран. В одном из домов разместили лаборатории, в другой поселили в основном ведущих ученых, проживших в гостинице больше года. Открыли два опорных пункта - в городе Ставрополе и Майкопе.
В Ставрополе заведующим стал В. И. Вильямсон, до этого в тех краях работающий начальником краевой станции защиты растений. С директором НИИСХ Никоновым А. А. (до этого министр с/х Эстонии, а при Горбачеве - президент академии наук) обговорили о помещениях для работы и о кадрах.
Институт перешел из третьей на вторую категорию по оплате труда научных сотрудников. Это означает, что у завлаба ставка - в месяц уже 340 вместо 280 рублей. Соответственно и всем работающим повышалась зарплата. Вопрос этот решался так.
При очередном посещении нашего научного поселка министром с/х Фларентьевым Л. Я. и первым секретарем обкома КПСС Мирошниченко Н. М. одним из ключевых вопросов, что надо для более успешного развития института, был поставлен и этот. На что было дано согласие обоих обратиться с такой просьбой в Президиум Верховного Совета РСФСР, так как это его компетенция.
На следующий день мы подготовили проект такого письма за двумя подписями - министра и первого секретаря обкома. И в этот же день я уехал в Министерство. В главкнауке с зам. министра Цибисовым Н. И. мы полдня редактировали это письмо. Почему так долго? Надо было очень сжато, на одной странице обычного листа бумаги дать веское, четкое, убедительное обоснование своей просьбы. Прежде всего отметили значимость института и уже сделанные научные разработки. Министр подписал, поставили печать и я приехал в Воронеж. Зашел в обком, а первого секретаря нет - уехал отдыхать, и никто не говорит, куда. Наконец, второй секретарь Косоплеткин понял, в чем дело, дал мне его координаты в г. Сочи. Я сразу на самолет - и в Адлер. Санаторий ЦК на полпути от аэропорта до Сочи. У проходной созвонились, Н. М. Мирошниченко жил в двухэтажном особняке на одной половине, на другой - секретарь ЦК из Бельгии.
- Ты чего? (Он знал меня лично).
Объяснил. Он прочитал бумагу, подписал. Жена его приглашает поужинать, а выпить, говорит, нечего: вчера отмечали день рождения. Я прощаюсь. Предлагают (даже уговаривают) остаться, переночевать, да и день-другой покупаться в море.
-Не могу, дело срочное.
На самолет - и в Воронеж. В обкоме поставили печать, заехал в институт переоформить командировку и - вновь в Москву. За двое суток все оформил и через месяц получили вторую категорию.
В 1969 году вышел роман Андрея Долженко «Доверие». Где правдиво, точно описана жизнь одного из сельских районов 50-60 годов и, что было для меня полной неожиданностью, образ главного героя книги Я. П. Решетникова написан с моей натуры, как выразился сам автор.
Н. КОЛЫЧЕВ
"Голос Рамони" от 28 июля 2000 г. | 
