Имел и вотчины, и земли

Одной из немногих, сохра­нившихся на территории на­шей области, жемчужин средней полосы России является усадьба Веневитиновых в селе Новоживотинное Рамонского района. С 1974 года она отно­сится к памятникам федераль­ного значения, а в 1994 году, после реставрации, здесь от­крыт филиал Воронежского областного литературного му­зея – Музей-усадьба Дмитрия Валентиновича Веневитино­ва, яркого представителя рус­ской словесности первой чет­верти ХIХ века, основателя са­мобытной отечественной фи­лософии. Родился Дмитрий Владими­рович Веневитинов 14 сентя­бря 1805 года в Москве, в дво­рянской семье, имевшей круп­ные поместья в Воронежской губернии, одним из которых и было Новоживотинное. Отец будущего поэта Владимир Пе­трович родился в 1777 году в селе Гвоздёвка Землянско­го уезда, был женат на княж­не Анне Николаевне Оболен­ской, находившейся в родстве с семьёй А.С. Пушкина, который стал четвероюродным братом Дмитрия Веневитинова. Аристократическое проис­хождение позволило Дмитрию Владимировичу получить пре­красное домашнее воспита­ние и образование. Он с увле­чением занимался живописью и музыкой, а в 14 лет настоль­ко освоил латынь и греческий языки, что свободно читал про­изведения Платона, Софокла, Тацита, Эсхила, Горация, а зна­ние немецкого языка позволя­ло интересоваться философи­ей Вагнера. Первое его сти­хотворение появилось на свет в 1821 году, когда автору было только 16 лет.

В 17 лет Дмитрий Веневити­нов поступает вольнослушате­лем в Московский университет, посещает лекции профессоров А.Ф. Мерзлякова и М.Т. Коче­новского, но особенное влия­ние на формирование эстети­ческих вкусов и взглядов Вене­витинова оказал бывший вы­пускник Воронежской духов­ной семинарии и Московского университета профессор М.Г. Павлов. На его лекции по фи­лософии собирались студенты всех факультетов университе­та, и среди них - будущие зако­нодатели общественной мыс­ли России В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.П. Огарев, Н.В. Стан­кевич, А.И. Гончаров, Т.Н. Гра­новский. Именно Павлов при­вил интерес у Веневитинова к немецкой философии Шеллин­га, сформировавшей мировоз­зрение и ставшей отправной точкой к созданию совершен­но нового учения, в котором нация и национальное самосо­знание стали важнейшими про­блемами и рассматривались русскими философами в после­дующие десятилетия.

Общество любомудров

Через год, в ноябре 1823 года, Дмитрий Веневитинов сдал выпускные экзамены и вместе с князем В.Ф. Одоев­ским создал кружок «Обще­ство любомудров», где Одоевский стал председателем, а Ве­невитинов секретарём. В кру­жок вошли бывшие товарищи по университету: С. Шевырев, И. Киреевский, М. Погодин, А. Кошелев, Н. Рожалин и др. Об этом кружке знал и А.С. Пуш­кин, для него это был совер­шенно новый тип молодёжи – умеренные в политике, пре­данные кабинетным заняти­ям, привычные к систематич­ному умозрению, серьёзные и молчаливые, они и в Москве заслужили прозвище «архив­ных юношей», так как служи­ли в Архиве министерства ино­странных дел.

В кружке господствовала немецкая философия, но она была как бы отправным моментом для создания собствен­ной отечественной философ­ской мысли. Ведь недаром из числа любомудров вышли вид­нейшие в будущем представи­тели славянофильства и теоре­тики официальной народности. Весной 1824 года, на заседании кружка, Дмитрий Веневитинов прочитал свой доклад: «Что написано пером, того не вы­рубишь топором», в котором ставились цели и задачи перед русской интеллигенцией: «…по мере сил своих и своих способ­ностей содействовать благу об­щему в том круге, который ему предназначен судьбою, - обя­занность каждого мыслящего гражданина определённо дей­ствовать для пользы народа, которому он принадлежит».

Дома, в Новоживотинном

С середины августа 1824 года, проездом через Воронеж, Дми­трий Веневитинов почти в те­чение месяца проживал в Но­воживотинном. Воронеж пред­ставился ему городом, в кото­ром «смертельная скука свила себе гнездо», об этом он писал сестре Софье, а вот Новожи­вотинное, напротив, было ме­стом, где «…скоро забывались все неприятности, здесь есть чем наслаждаться». Описывая в письмах к сестре окружав­шую его природу, Дмитрий се­тует на то, что хотел написать в стихах, это было бы уместно, но не хватает времени.

Но и без этого они полны не­поддельной любви и лиризма: «Скажу вам только, что с вос­хищением я вновь увидел Дон, и не буду удивлен, если его вол­ны станут для меня волнами Иппокрены». В другом пись­ме он пишет: «Всякий раз, ког­да я переправляюсь через Дон, я останавливаюсь на середине моста, чтобы полюбоваться на эту чудную реку, которую глаз хотел бы провожать до само­го устья и которая протекает без всякого шума, так же мир­но, как само счастье…». Чуд­ные картины, окружавшие его, напоминали детство и вызы­вали грусть: «Сады преврати­лись в леса яблонь, вишнёвых и грушёвых деревьев разных сортов, одним словом, приро­да тут по-прежнему прекрасна, она одна оправдала мои ожи­дания, но совершенно не видно над нею работы и, говоря алле­горически, искусство заснуло в объятиях лени».

Пребывание в Новоживо­тинном, вероятно, было связа­но, в первую очередь, не с отдыхом, а с жалобами, поступав­шими от крестьян в Москву. В письмах матери, Анне Нико­лаевне, он об этом прямо ука­зывает: «Вся наша рига полна крестьян, которые кричат один громче другого, имея на это полную свободу, т.к. мы при­выкли всех выслушивать, но никому не верить. Всюду мы слышим жалобы, и почти все они после наших расследова­ний подтверждаются. Мы заня­ты с утра до вечера вымерива­нием зерна, сравниваем то, что мы сами находим, с тем, что показано в счетах». При этом в письмах полное отсутствие аристократизма: «Пишу вам, сидя на хлебной мере…», а по­пытка разобраться, вникнуть в проблему, принять участие в судьбе простого человека, по­мочь: «Я уговорил Д.И. ограни­читься пока лишь пресечением злоупотреблений и увольнени­ем главных виновников этих злоупотреблений. Нужно спо­койно соизмерять наказание с проступками, к тому же слиш­ком большая поспешность могла бы показаться мститель­ностью, которая нам чужда».

Поэт, редактор, дипломат

…Вернувшись в Москву, Ве­невитинов продолжал зани­маться своими обычными делами, и лишь события конца декабря 1825 года, связанные с неудавшимся восстанием де­кабристов, послужили причи­ной закрытия кружка любо­мудров. Это был период духов­ных переживаний. Будучи ари­стократом, он знал многих де­кабристов лично, хотя не со­стоял ни в одном тайном об­ществе, в какой-то степени ему были чужды идеи дворянского радикализма, он был сторон­ником эволюционного разви­тия страны, воспитания народа на положительном опыте че­ловечества.

В 1826 году, вместе со сво­им другом М.П. Погоди­ным, Веневитинов открывает литературно-художественный журнал «Московский вестник», который стал как бы продол­жением научно-философской деятельности кружка любо­мудров. Будучи душою круж­ка, Дмитрий становится душою нового журнала. А.С. Пушкин 12 декабря 1826 года на квар­тире у Д. Веневитинова читал ещё не опубликованного «Бо­риса Годунова», песни о Сте­пане Разине и недавно напи­санное добавление к «Русла­ну и Людмиле» - «У лукоморья дуб зелёный…». М. Погодин впоследствии вспоминал: «Ка­кое действие произвело на всех нас это чтение, передать невоз­можно».

Весь период с 1825 по 1827 год являлся самым плодотвор­ным в творчестве Дмитрия Ве­невитинова, в печати он вы­ступает как литературный критик, делает литературно-поэтические и философские переводы с немецкого языка, пишет наиболее яркие стихот­ворения, ставшие образцами русской философской лирики, в начале 1827 года начинает ро­ман в прозе «Владимир Парен­ский». Роман остался незакон­ченным, но, по мнению М. По­година, он должен был стать одним из значительных произ­ведений русской прозы 20 го­дов ХIХ века. Как бы предчув­ствуя скорый конец, Веневи­тинов много работает. В конце 1826 года он переезжает из Мо­сквы в Петербург, где поступа­ет на дипломатическую служ­бу. Однако обычная просту­да весной 1827 года прервала жизнь замечательного поэта, которому все пророчили вели­кое будущее. 15 марта в возрас­те 21 года Дмитрия Владими­ровича Веневитинова не стало. Похоронен он был в Москве на кладбище Симонова монасты­ря. На смерть поэта откликну­лась вся просвещённая Россия, было принято решение издать все его произведения, ряд по­этов посвятили ему свои сти­хи, среди которых и наш зем­ляк А.В. Кольцов. написавший «Вздох на могиле Веневитино­ва».

И ещё долгие годы друзья вспоминали своего товарища. В 1867 году брат поэта А.В. Ве­невитинов писал М.П. Погоди­ну:

«Любезный друг, Михаил Петрович!

15 марта оставшиеся в жи­вых друзья покойного бра­та Дмитрия Владимировича собрались в сороковой раз в церкви для совершения заупо­койного служения и в тот же день обедали у меня. Мы по­слали к вам, московским дру­зьям, телеграмму … Не знаю – доставлена ли она вам все по принадлежности…»

Владимир РЯПОЛОВ.

Специально для газеты

«Голос Рамони» от 12 октября 2012 года