Репортеры «ВК» побывали на нелегальной экскурсии. Нелегальной - потому что де-юре замок принцессы Ольденбургской в Рамони находится на перманентной реставрации, в аварийном состоянии (нужное подчеркнуть) и доступ туда посторонним запрещен. Это подтвердила и начальник государственной инспекции охраны историко-культурного наследия Воронежской области Татьяна Старцева: «Реставрация не закончилась, здание находится в аварийном состоянии, и, на мой взгляд, доступ людей туда совершенно невозможен. К сожалению, объект находится в федеральной собственности, и мы на сложившуюся ситуацию повлиять никак не можем. Я знаю, что Воронежская область обратилась с письмом в территориальное управление Агентства по управлению федеральным имуществом, чтобы Рамонский замок в досудебном порядке был передан в собственность области. Но на сегодняшний день пока все это остается в собственности РФ. Кто проводит там экскурсии и занимается незаконной коммерческой деятельностью, мне не известно».

Экскурсии по замку уже три года водит ООО «Рамонский центр по развитию туризма «Жемчужина» и большого секрета из своей коммерческой деятельности не делает.

Реклама экскурсий размещена в самом центре Воронежа (у «Утюжка»), а на воротах самого замка объявления для посетителей и расценки противоестественным образом соседствуют со строгим предупреждением: «Посторонним лицам проход на территорию памятника ЗАПРЕЩЕН!». По субботам желающих посетить замок увозит «ГАЗель» от Никитинской библиотеки, во все остальные дни, кроме понедельника, можно приехать в Рамонь самостоятельно и опять же попасть на экскурсию. Цены: 260 рублей (с «ГАЗелью») и 60 рублей (самовывоз).

Там пускают

Именно такими словами развеяла мои сомнения по поводу доступа на территорию замка барышня, ответившая по указанному в рекламе телефону. Сначала я попытался попасть в замок дорогим путем (от Никитинки), но «ГАЗель» набрала необходимое количество страждущих еще до указанного срока и уехала. А мы с фотографом стояли как дураки, время от времени пугая прохожих: «Вы не на экскурсию в Рамонь?». Во вторник мы с тем же фотографом приехали в гости к принцессе самостоятельно, и на этот раз все получилось. У ворот замка молодой человек принял наши деньги и выдал билеты, оформленные честь по чести: там стояла печать организации и значилась уплаченная сумма (последнее меня особенно волновало в свете переговоров с редакционной бухгалтерией). Чуть поодаль, за козлами, застланными полиэтиленом, скучала дама. Я предположил, что это экскурсовод, и не ошибся. «Вы на экскурсию? Погуляйте пока вокруг. Сходите вон туда, там навесной мостик», - предложила дама. Сходили, посмотрели изящный мостик. Чудесные кованые перила (вообще кованого в замке много, и все чудесное. Делалось на оружейном заводе в Туле), по краям кирпичные столбы. На каждом кирпиче выцарапано чье-нибудь имя. На каждом! И на перилах тоже. С мостика виден дощатый забор вокруг замка, щедро украшенный граффити.

Когда-то от замка принцессы Ольденбургской сбегала вниз к реке по крутому, заросшему деревьями склону лестница со смотровой площадкой и гротом. Часть пролетов ее осыпалась, на их месте протоптаны отвесные тропинки. Грот на месте - в нем принцесса Ольденбургская держала медведей. Сейчас в нем груды мусора за ржавыми решетками. Отсюда к замку вели две лестницы, окаймлявшие грот и площадку изящными полукружьями. Левая осыпалась, правая еще действует. Поднявшись по ней, упираешься в пресловутый забор. Из надписей на нем видно, что рамонская молодежь времени даром не теряет. Во всех смыслах.

Второй подход к экскурсоводу обернулся советом: «А теперь обойдите вокруг замка. На той стороне терраса красивая». Терраса действительно прелестна: капители кованых столбов, поддерживающих ее стеклянную крышу, украшены виноградными гроздями. Затейливые чугунные усики оплетают перила. Здесь хочется пить чай июльскими вечерами. Но выходящие на террасу окна разбиты и затянуты металлической сеткой, а двери заколочены. В углу двора, у забора скучает биотулет, запертый на висячий замок.

Наконец собралось достаточное количество повидавших и мостик, и террасу, и дама ввела нас в Замок, в небольшом холле сразу за входными дверьми (здесь была гардеробная) установлен небольшой стенд с фотографиями хозяйки дома и исторической информацией. Рядом для антуража помещены прялка и ржавый остов пишущей машинки (судя по пластмассовым клавишам, советского образца). На этом фоне экскурсовод рассказала нам историю Евгении Ольденбургской - удивительной женщины, которую угораздило жить в эпоху перемен.

Сладкая жизнь

Евгения Максимилиановна Ольденбургская (в девичестве Романовская) была обыкновенной русской принцессой, правнучкой Жозефины, жены Наполеона Бонапарта, и племянницей Александра Второго. Титул и корону она получила, выйдя замуж за принца Александра Петровича Ольденбургского, правнука императора Павла, а до этого была простой герцогиней. На свадьбу император Александр подарил молодым имение Рамонь, которое представляло собой малозаселенную местность. Местный помещик Косов выстроил на месте нынешнего замка двухэтажный дом, а внизу, у реки, поставил сахарный завод с допотопной технологией. Поскольку Александр Петрович, принц Ольденбургский, был далек от сельского хозяйства (талантливый медик, он открывал в России пастеровские лечебницы и большую часть времени проводил в Чумном форте Кронштадта, где разрабатывал вакцины от чумы, холеры и других страшных заболеваний), Рамонью занялась его жена, Евгения Максимилиановна.

Она была женщина незаурядная. Активная благотворительница, член и председательница множества обществ - от императорского автомобильного, основанного в 1903 году, до Благотворительного общества призрения интеллигентных тружениц, помогавшего престарелым гувернанткам и учительницам, «не могущим по старости или болезни своим трудом заработать средства к жизни». При дворе принцесса Ольденбургская считалась экстравагантной особой: она носила полумужские костюмы от Тайер светло-серого, или бежевого цвета и ездила на велосипеде. Евгения Максимилиановна покровительствовала искусствам, возглавляла соответствующее общество и открыла в Санкт-Петербурге большое количество художественных школ. Была попечительницей больницы для бедных и женской гимназии, которой в 1899 году было присвоено ее имя. Находилась гимназия на Лафонской улице Санкт-Петербурга. В 1952 году улицу переименовали в Пролетарской Диктатуры.

Пролетариат-то принцессу Ольденбургскую и погубил - как и многое другое в России. Хотя начиналось все замечательно: прибыв в Рамонь, Евгения Максимилиановна первым делом купила у Косова сахарный завод. Привезла из Германии современное оборудование, наладила производство, открыла рафинадный цех, протянула к заводу железнодорожную ветку. Затем скупила земли – от границы с Липецкой областью до Дона и усадьбы Веневитинова - и заложила фруктовые сады.. Когда поспели фрукты, принцесса открыла конфетную фабрику, где производилась до 400 видов конфет. Сахар и фрукты у принцессы были свои, какао для шоколадной глазури привозили по железной дороге. Фруктовый жом тоже шел в дело: Ольденбургская основала воловни, где откармливалось до тысячи голов, и протянула к ним электрическую подвесную дорогу с вагонетками. Построила в Рамони электростанцию, водонапорную башню (действует до сих пор), школу для крестьянских детей и больницу. Работникам своим принцесса платила на рубль больше, чем помещики отчего крестьяне со всей округи охотно у нее трудились.

Евгения Максимилиановна не расставалась с блокнотиком, в который записывала разные деловые идеи - рецепты новых конфет и т. д. Как-то встретились ей крестьянские дети и угостили вишней. -Вкусная вишня, - заметила Ольденбургская, отведав. - Чья это? - Мараськина, - отвечали дети.

Принцесса сделал пометку в блокноте, затем разыскала Мараську и скулила весь урожай. Вскоре в столичных магазинах появилась новая карамель с вишневым соком - «Мараськина».

В 1905 году, во время революции, довольные крестьяне подожгли лесопилку, от нее занялись конфетные склады, горевшие две недели. Вся продукция фабрики, уже выкупленная и оплаченная (рамонские конфеты шли в основном на экспорт и были хорошо известны в Европе), в виде расплавленной массы стекла к реке. Евгения Максимилиановна Ольденбургская оказалась разорена. Николай Второй велел оставить принцессе - погорелице замок, остальное продали с аукциона. Конфетное производство купил некий Шварц, перевез оборудование в Воронеж на ул. Кольцовскую, но до 1917 года продавал конфеты под маркой Рамонской фабрики - брэнд, как сейчас говорят, был раскрученный. Для принцессы крах дела ее жизни стал сильным ударом: она легла и вскоре скончалась».

Прошедшее время

Замок в староанглийском стиле был построен 125 лет назад. В проектировании принимал участие известный петербургский архитектор Николай Бенуа, а строили рамонские крестьяне: одни резали деревянные формы для кирпичей, другие месили глину, третьи укладывали ее в формы и утрамбовывали ногами - чтобы ни единого пузырька воздуха не оставалось. Со всей округи были собраны куриные яйца - их добавляли в раствор. Результат налицо - прошло более века, а замок стоит себе преспокойно, в его стенах метровой толщины ни трещинки.

«Здесь была каминная». - сказала экскурсовод, когда мы оторвались от стенда с прялкой и по небольшой лестнице поднялись в центральную залу первого этажа. Правая стена ее украшена громадным камином, в котором можно запросто зажарить кабана или оленя. Последних, возможно, здесь и жарили - на другом берегу реки Ольденбургская организовала что-то вроде заказника: огородила обширный участок и выпустила туда 11 6лагородных пятнистых оленей, привезенных из Европы. Круглый год за животными ухаживали специально приставленные работники, а поздней осенью из Санкт-Петербурга приезжали друзья Ольденбургских на охоту. Благодаря стараниям работников и умеренности охотников оленье поголовье в Рамони росло. Сейчас олени, помещенные в Рамонский заповедник, вымирают по непонятным причинам.

Камин увенчан чешуйчатой остроугольной крышей, похожей на крыши замковых башен. Напротив - широкая деревянная лестница на второй этаж. «Мореный дуб! - с гордостью пояснила экскурсовод, - Ольденбургская сама рассчитывала высоту и ширину ступеней, чтобы дамам, поднимавшимся по лестнице в бальных платьях, не наступали на подол». Из мореного дуба сделаны все деревянные части замка: двери, оконные рамы, потолочные балки. На оконных рамах кое-где сохранились изящные бронзовые ручки. В одной из комнат второго этажа сохранился даже Паркет - экскурсантов специально в неё завели и предложили представить, что такой же лежал повсеместно.

Представлять вообще приходится многое: печи, облицованные шикарными изразцами, укрыты от нескромных взглядов грубыми дощатыми щитами. И, чтобы полюбоваться изразцами, приходится по-детски приникать к щелям между досок. Те, кому щели не хватило, представляют. Кстати проблема отопления в замке решена гениально: от большой подвальной печи в толще cтен проложено десять дымоходов. От них по всему зданию, как капилляры, расползаются дымоходики, прогревающие стены. Те, в отличие от батарей, остывают медленно. И никаких тебе продувок - опрессовок... В обычные дни печь топили дубовыми поленьями, перед приездом гостей жгли фруктовые деревья - для аромата.

Рядом с печью находилось специальное помещение куда сердобольная принцесса на зиму переводила медведей из грота, Отопительная система работала еще и как «прослушка»: на втором этаже, рядом с кабинетом Евгении Максимилиановны есть небольшая «комната-ухо». Находясь в ней и открыв неприметную заслонку в углу, можно было услышать, о чем roвopят в любом из помещений. На первом этаже, помимо каминной, располагались гостиная, столовая, музыкальная гостиная и бильярдная. Наверху – кабинет Александра Петровича (в котором тот никогда не бывал), танцзал и покои хозяйки замка: спальня, кабинет с уже известным читателю

«ухом», уборная с душем (в стене сохранилась бронзовая доска с отверстиями для кранов и надписями: «Горячая», «Холодная», «Душъ») и небольшая часовенка. Принцесса Ольденбургская была женщина не только деловая, но и. набожная.

«Стены танцевального зала были оформлены шелком, пол выложен паркетом, на нем стояли электрические фонари на кованых подставках» - сказала экскурсовод, вводя нас в большую пустую комнату с ободранными стенами. У одной из них стоял ржавый деревообрабатывающий станок. Сейчас в замке нет ни воды, ни электричества, в свободной от указки руке экскурсовод сжимала китайский фонарик. В некоторые комнаты нас не водили - там отваливается штукатурка. По той же причине нет официальной экскурсии на смотровую площадку, расположенную на верхушке замковой башни. «Ведущая туда лестница находится в аварийном состоянии, и я вас туда не веду. Там уж как хотите, под вашу ответственность», - предупредила дама и объяснила, как пройти. Мы прошли.

Лестница оказалась вполне приличная (видали и пострашнее), только крутая и длинная... - но открывшийся вид стоил затраченных усилий. Из островерхой крыши, окаймленной изящными зубцами, торчал громоотвод, привязанный к корявой палке. Торчал он. разумеется, криво. На прощание нам рассказали легенду - что ж за замок без привидений или, на худой конец, без легенды? В надвратной башне Ольденбургская установила швейцарские часы с золотыми стрелками и циферблатом. Каждый час соединенные с механизмом колокола вызванивали мелодию. Шла как-то мимо замка кликуша, послушала принцессины колокола и напророчила: «Звоните, гремите... Настане время, и в 7-35 вы рухнете!». Часы дожили до Хрущева, затем часть надвратной башни обвалилась разрушив механизм (колокола и позолота исчезли сразу после революции). Стрелки на циферблате в момент катастрофы показывали 7.35. Башню восстановили, взамен швейцарских часов установили советские, злектрические - с вокзала. Они, конечно не ходят, но стрелка на внутреннем, обращенном к замку циферблате показывают роковой час. «Это корреспонденты приезжали, фотографировали и стрелки подвели», - пояснила экскурсовод. Внешние часы показывают черт знает что.

Антон ВАЛАГИН.
«Воронежский курьер» от 1 августа 2009 года

Форма входа

Категории раздела

Поиск

Наши альбомы

Друзья сайта

Наш опрос

Статистика