Предлагаемая читателю легенда о пребывании А. С.Пушкина в мае 1829 года в Староживотинном давно существует в наших краях. По воспоминаниям давно умерших старожилов она передается из уст в уста. Мог ли поэт миновать Староживотинное, если почтовый тракт Москва-Воронеж проходил вблизи села? Встречался ли он с Олениными? Ответов на эти вопросы нет ни в «Путешествии в Арзрум», ни в других записках. Со времени поездки Пушкина прошло 170 лет, и надежды найти документы, подтверждающие данную версию становится все меньше и меньше. Однако, справедливо сказал известный воронежский писатель-краевед О. Г, Ласунский: «О пребывании Пушкина в Воронежском крае нет подлинных документов, а есть только легенды и версии, от которых, за неимением лучшего, не следует отмахиваться».
«Он в Животинном был,
А может, не был
Великий Пушкин
Слова торжество! »
По главному царскому «Почтовому дорожнику» из Москвы, несмотря на запрет царя Николая I. Пушкин ехал на Кавказ в действующую армию, ведущую войну с Турцией... Свои впечатления он позже описал в путевых заметках «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года». Но так много осталось недосказанного.
«Я ехал в дальние края,
Желал- я душу освежить,
Бывалой жизнию пожить
В забвенье сладком близ друзей
Минувшей юности моей».
От Москвы до Воронежа дорога была благоустроена еще во времена Петра I - расчищена, построены мостики через овраги. В 1701 году были поставлены высокие полосатые верстовые столбы, с указанием времени установки и расстояния до Воронежа и попутных пунктов. Дорога называлась столбовой. По обеим ее сторонам росло свыше двухсот деревьев. Они не давали в зимнюю метель сбиться с пути. Но с той поры минуло немало лет.
...За свою жизнь Пушкин исколесил не одну тысячу верст. Путешествуя и зимой, и летом, он заезжал и трактиры («царевы дома»), стоявшие через каждые 20 верст. Там можно было поесть, обогреться, а на постоялых дворах заночевать и поменять лошадей. Он знал многих станционных смотрителей, их тяжелую службу:
«Теперь у нас дороги плохи,
Мосты забытые гниют,
На станциях клопы да блохи
Заснуть минуты не дают».
Но невзирая на все неудобства, поездки со звоном под дутой валдайских колокольчиков, с песнями ямщиков оставляли неизгладимые впечатления:
«Еду, еду в чистом поле
Колокольчик динь - динь
Страшно, страшно поневоле
Средь неведомых равнин».
Из Москвы он ехал через Калугу, Беляев, Орел. Из Орла дорога вела на Елец, Задонск, Хлевное, Конь-Колодезь, Сенное, Староживотинное и т.д. «До Ельца дороги ужасны, - пишет поэт. - Несколько раз коляска моя вязла в грязи, достойной грязи одесской. Мне случалось в сутки проехать не более пяти или десяти верст». Елецкие мужики следовали только до Задонска. где остановка была обязательной: там находилась одна из крупнейших почт станций Тифлисского (Петровского) тракта. В Ельце и Задонске Пушкин ознакомился с историческими храмами, расспросил, где и как пребывал государь Петр I во время своих поездок в Воронеж - колыбель Российского флота. История его жизни и деятельности всегда интересовала поэта. В Конь-Колодезе ему рассказали легенду о лошади Петра, которая якобы споткнулась о сруб колодца, сломала ногу и царь вынужден был там заночевать. С тех пор то место стало называться Конь-Колодезь. В память об этом событии во II половине 18 века жители установили памятник, одновременно являющийся дорожной вехой - «от Москвы 432» (версты - авт.).
«Наконец я увидел воронежские степи и свободно покатился по зеленой равнине», - продолжает поэт. Дорога здесь была твердой и ровной. Она частично сохранилась и в нашем районе (О ней теперь напоминают старые ветлы недалеко от школы поселка ВНИИСС).
«Вот наконец воронежские степи
Путь в Староживотиииое лежит
Лицо поэта обвевает ветер
Петровским трактом путь его бежит».
Пушкин ехал то быстро, то с остановками. Весна набирала силы. Природа пробуждалась, а нежная зелень испускала аромат свежести. В 20 верстах до Воронежа показалось старинное село Староживотинное.
«Покрыт цветами скат кургана,
Взойди и стань на вышине,
Какой простор!
Сквозь сеть тумана
Село чуть видно в стороне»
Недалеко от него находился Животинновский овраг, поросший редким кустарником. В петровские времена это глухое место полюбилось разудалым разбойникам и считалось опасным. Но это к слову. Теперь в Староживотинном в своей усадьбе жили петербургские знакомые поэта - богатые дворяне Варвара Алексеевна и Григорий Никанорович Оленины, В этом месте он не мог не остановиться - ведь так свежи еще были воспоминания о незабвенной Анет Олениной - сестре Варвары Алексеевны.
Их отец - Алексей Николаевич Оленин - был известным в Петербурге человеком. Президент Академии художеств и директор Императорской публичной библиотеки, он собирал в своем доме артистов, художников, писателей. Гостями его бывали Жуковский, Грибоедов, Гнедич, Кипренский, Крылов и др. Не раз посещал Олениных и Пушкин. Когда в 1827 году возвратился из ссылки, на балу у графини Тизенгаузен он встретил обаятельную Анет. Смелая наездница и певунья, она была само очарование! Пылкий Пушкин влюбился в нее и посвятил ей стихотворения «Ты и Вы», «Не пой, красавица, при мне». «Вы избалованы природой», «Ее глаза»:
«Но сам признайся, то ли дело
Глаза Олениной моей!
Какой задумчивый в них гений,
И сколько детской простоты,
И сколько томных выражений,
И сколько неги и мечты!..»
Анет остерегалась его, хотя ей было приятно внимание прославленного поэта. В своем дневнике она признается, «что это была честь, которой все завидовали». Их роман продолжался все лето 1828 года. Пушкин сделал предложение. Оленины знали, что за ним учрежден секретный надзор. К тому же, полагают исследователи, им было известно его прежнее увлечение их племянницей Анной Керн. Он беден. Пушкину категорически отказывают. Он еще долго не мог забыть Анет и, встретив однажды на балу, посвятил ей прощальное стихотворение «Я вас любил».
...В Старожнвотннное он прибыл до полудня. Гостеприимные хозяева встретили его радушно. Поэт осмотрел усадьбу.
|
|
Барский дом с террасой живописно расположился на небольшом пригорке. За домом виднелись серые избы, крытые соломой, а за ними темной стеной стоял дремучий лес. Напротив дома находился пруд. В камышах плескались утки. Когда набегал ветерок, на водной глади появлялась озорная рябь. В воде мирно отражалась Предтеченская церковь с колоколами.
Отобедав, хозяева и гость отправились осмотреть окрестности. По дороге к животворному серебряному ключу они подошли к вязу Петра I. Оленины поведали легенду: |
|
«Царь так спешил в Воронеж из столицы.
Что чуть ли не загнал и лошадей,
Паспорту царскому пришлось остановиться
У староживотиновских ключей.
Петр Первый, негодуя, вышел из кареты.
Как .мачты сосны высились вдали.
Мечтою дерзновенною согретый,
Он .мысленно увидел корабли,
Плывущие под парусом к Азову...
Рамоиские лесные дали
Ему уверенность вселили.
И потеплело на душе царевой
«Есть корабельный лес и значит флоту быть!»
Он в мыслях приближал те дни.
Когда все сбудется по замыслу и плану,
И вдруг увидел он в кустах, в тени
Младое деревце.
Царь повелел пересадить
То деревце на светлую поляну.
Собственноручно поливая из ведра,
Благословил: «Расти под небом синим
Неколебим и крепок. как Россия»
То был, гласит преданье. вяз Петра,
Который, пережив царя, стоит поныне.» |
Остов от вяза |
Сохранилось предание, что из источника Петр испил водицы, похвалил и напоил коня. Чудотворная вода в источнике не замерзала даже в лютые морозы.
...В оленинском парке ковром расстилались подснежники, фиалки, первоцветы. Набухшие почки на деревьях готовы были превратиться в клейкие зеленые листочки. Птицы пели звонко и свободно, как бывает только в деревне. Бродя меж ровных рядов дубовой аллеи. Пушкин в который раз вспоминал Анет:
«... И снова солнце к западу клонится.
Плывет над парком колокольный звон.
Ужели встреча вновь не повторится.
Ужели никогда не скажет он;
«Я Вас любил, любовь еще. быть может,
В душе .моей угасла не совсем.
Но пусть она Вас больше не тревожит,
Я не хочу печалить Вас ничем»
Рассвет идет и утро наступает.
Шумит листвой могучий вяз Петра.
И над прудом туман молочный тает
Под звуки животворного ключа.,.»
Однако, встреча с Пушкиным коротка. Он отправляется дальше в путь по дороге, именуемой староживотниновцами «градской» - «Вперед, вперед, гони коня скорее...!»
В конце 1829 года, уже вернувшись из путешествия, в черновиках поэмы «Тазит», там, где говорится о неудачном сватовстве героя, Пушкин вновь нарисует профиль Олениной...
Людмила ОБРАЗЦОВА
| 
