|
|
Из дневников Великого князя Константина Константиновича Романова.
ОТ АВТОРА. Константин Константинович помещал в своих дневниках фотографии, открытки и другие предметы, которые напоминали о событиях и местах его пребывания. В дневнике за 1896 год среди записей о Рамони находится фотография Евгении Максимилиановны Ольденбургской с Петром Георгиевичем - отцом Александра Петровича Ольденбургского, на которой они запечатлены около въездных ворот на территорию рамонской усадьбы. |
Об этом посещении П. Г Ольденбургским Рамони практически нет пока никаких сведений, но о том, что он приезжал туда, свидетельствует данная фотография. Ее следует отнести к осени, судя по одежде, 1880 или 1879 года, так как известно, что Е. М. Ольденбургская впервые посетила Рамонь осенью 1879 года, а Петр Георгиевич умер в мае 1881 года. В этой связи, а также с учетом того, что строительство дворца началось около 1883 года, автор полагает, что к моменту вступления Е. М. Ольденбургской во владение имением «Рамонь» эти ворота уже существовали, так как были построены еще при прежних его хозяевах. Даже при условии, что к строительству дворца приступили в 1880 году, ворота не могли быть возведены к концу этого года, так как сначала строится дом, а уже потом сооружается ограда. Строительство и отделка дворца были завершены осенью 1887 года, и по этому поводу газета «Дон» сообщала, что 8 октября в присутствии блестящего общества он был торжественно освящен.
Версию о том, что въездные ворота «старше» дворца, впервые высказал Н. В. Ильинский в книге «Рамонь» (изд. 1984 г., с. 22, 29), говоря, что въезд в усадьбу Тулиновых украшали сохранившиеся в настоящее время ворота с кирпичными башнями по обеим сторонам, на одной линии с которыми впоследствии был построен дом для свиты. Однако эту точку зрения не поддерживают воронежские архитекторы, которые проводили обследование дворцового ансамбля перед реставрацией. В частности, они отмечали: «В 1880-е годы были построены въездные ворота с башней, на которой установлены часы. Свитские дома и ворота соединил кирпичный забор. Общность архитектурного стиля, единый размер кирпича дворца и въездных ворот подтверждают одновременность их строительства. Мнение Н. В. Ильинского о том, что ворота с башней остались от предыдущей усадьбы, и, следовательно, построены раньше дворца, ни на чем не основано и является ошибочным». Так считают и некоторые краеведы, полагая, что въезд в усадьбу Тулиновых украшала арка кирпичных ворот, от которых в настоящее время остались столбы-башни (или тумбы). Но это неверно. Сохранившиеся столбы - это остатки бывшей кирпичной ограды усадьбы Тулиновых.
О том, что существующие ныне ворота были возведены ранее дворца, свидетельствует отчет о ботанической поездке по Воронежской губернии в 1860 году преподавателя Воронежского Михайловского кадетского корпуса Н. Д. Тарачкова, который писал: «Показалась усадьба Рамонь, обнесенная красивой, с башнями в готическом вкусе, кирпичной оградой...». Вероятнее всего, что готический стиль въездных ворот подсказал автору проекта дворца его псевдоготическую архитектуру, чтобы создать единую композицию дворцового ансамбля.
Ранее дворца были построены также ограда вокруг усадьбы, «мостик любви» и обложены кирпичом стены дороги, ведущей к заводу. В этом может убедиться каждый, определив размеры кирпичей и сравнив способ кладки существующих строений. Такие исследования автор провел в сентябре 2008 года вместе с коренным жителем Рамони Николаем Алексеевичем Садчиковым и бывшим артиллерийским офицером, немало прожившим в поселке, а ныне воронежцем Михаилом Николаевичем Распоповым. Анализ результатов изучения указанных выше объектов показал, что въездные ворота с башнями, сохранившиеся столбы ограды и «мостика любви», а также стены дороги под этим мостом выложены из кирпича, размеры которого составляют (длина - от 25 до 26 см, ширина - от 11 до 13 см, толщина - от 6 до 7,5 см. Кладка этих объектов одинаковая: кирпичи, уложенные в длину, перекрываются положенными в ширину, торцами наружу. Только дворец и здание для свиты отличаются как размером кирпичей: (длина от 20 до 21 см, ширина - от 12 до 13 см, толщина - 7 см), так и способом кладки: стены выложены торцом кирпича, и снаружи в кладке не видно уложенных в длину кирпичей.
 Клеймо на кирпиче из старого дома на ул. Пушкинской.
В краеведческой литературе упоминается, что дворец построен из так называемого «пяточного» кирпича, изготовленного из местного суглинка путем набивания в деревянные формы его замешанной массы и пристукивания пятками босых ног. Но сырой кирпич, как минимум, должен был подвергаться обжигу, что невозможно сделать на месте строительства, а кирпичного завода в Рамони, как показывают экономические обзоры Воронежской губернии за 1870-1914 гг., в период строительства дворца не было. Кроме того, для изготовления кирпича необходим не суглинок, а глина, причем качественная, которая в окрестностях Рамони не добывается. Вместе с тем известно, что при строительстве домов для жителей Рамони, пострадавших от пожара 1902 года (в настоящее время улицы Пушкинская и Кольцовская), применялся кирпич, произведенный в заводских условиях в г. Задонске. В частности, житель Рамони Петр Алексеевич Садчиков при перепланировке старого кирпичного дома на ул. Пушкинской обнаружил наверху кладки памятный кирпич, на котором выбито клеймо «Завод братьев Рыжовых в Задонске». В этой связи маловероятно, что при возведении дворца применялся самодельный кирпич, а для постройки домов погорельцам он закупался. Ольденбургские были вполне состоятельными людьми, чтобы приобрести кирпич, а не использовать произведенный полукустарным способом.
В работах воронежских краеведов упоминается, что одним из руководителей строительства дворца был некто Христофор Нейслер (или Нецлер). Вместе с тем среди русских архитекторов XIX-XX вв. известен Христофор Эдуардович Несслер (1854-1938). В 1890 году он получил свидетельство Министерства внутренних дел на право производства работ по гражданскому строительству и дорожной части. Работал помощником московских зодчих, в 1907-1910 гг. построил здание Московского почтамта (сохранилось до настоящего времени, расположено на ул. Мясницкой, д. 26). Похоронен на Введенском кладбище в Москве. В связи с тем, что право на ведение самостоятельного строительства Х. Э. Несслер получил только в 1890 году, когда дворец уже был построен, вероятнее всего, что он был организатором (прорабом) работ при его возведении по проекту архитектора, имя которого нам пока еще неизвестно.
На фотографии Евгении Максимилиановны и Петра Георгиевича Ольденбургских видно, что часы на башне показывают около 10.30 (это время подтверждается также тенью на верхней части лица Е. М. Ольденбургской, направленной на северо-запад). Таким образом, часы на башне были установлены тоже при прежних владельцах имения «Рамонь», а не после того, как прогулявшие до утра гости, прибывшие на освящение дворца в октябре 1887 года, подсказали Е. М. Ольденбургской, что в дворцовом ансамбле неплохо бы иметь часы.
Из дневников великого князя Константина Константиновича Романова
Воскресенье. 7 ноября (1904 года - А. В.).
Сговорился с Евгенией побывать у нее в Рамони. Туда меня доставили в моем вагоне к 11-ти утра. Дорогой писал дневник. На станцию Рамонь за мной приехали в троечных санях полковник Князь Пик Голицын и управляющий Г. Э. Кох. Минут через 20 был у Алека и Евгении. С часок пробеседовал с ними о современных событиях, о войне, новом министре Внутренних Дел, о шаткости власти, о слабости Государя.
За обедом увидел члена Государственного Совета и Комитета Финансов П. А. Сабурова, который гостит в Рамони. Были тут еще княгиня Бабо Шервашидзе (жена Георгия Дмитриевича Шервашидзе (1847-1918), гофмейстера двора императрицы Марии Федоровны - (А. В.), А. Д. Шипова и молодой секретарь, кажется Буймистров.
Всего я провел в Рамони около трех часов. В 2 [часа дня] экстренный поезд повез нас с Драшковским (сопровождавший Константина Константиновича офицер - А. В.) обратно. Он оставался в вагоне и к Евгении не ездил.
ОТ АВТОРА. В местной печати об этом приезде К. К. Романова в Воронеж и посещении им Рамони кратко сообщалось, что 5 ноября 1904 г. в Воронеж прибыл Главный начальник военных учебных заведений его императорское высочество великий князь Константин Константинович для осмотра Михайловского кадетского корпуса (в настоящее время здание Воронежского государственного университета - А. В.). 8 ноября он намерен убыть в Москву. Из корпуса великий князь на несколько часов отлучался в имение «Рамонь» для свидания с его августейшей хозяйкой.
Как видно из дневника Константина Константиновича, в 1904 году он приехал в Рамонь поездом. Автор писал ранее, что железнодорожная ветка Графская - Рамонь была введена в эксплуатацию не в 1901 году, как сообщается во всех работах по истории Рамони, а 20 октября 1900 г., при этом движение поездов по ней стало возможным еще во второй половине сентября. Это подтверждается материалами экономического обследования Воронежской губернии 1913 года, согласно которым в 1900 году грузооборот по ст. Рамонь составил 325814 пудов, в том числе: древесины и лесоматериалов - 6005 пудов, угля - 59110, сахара - 54229, бакалейных, гастрономических и кондитерских изделий - 3017, свежих фруктов и ягод - 46, свеклы и других грузов - 203407 пудов. А 9 мая 1907 г. из Воронежа в Рамонь отправился первый дачный поезд.
А. ЖИЛЬЦОВ,
г. Москва.
«Голос Рамони» от 5 июня 2009 года |
