Великий князь Константин Романов посетил Рамонь в 1896 г. Константин Константинович Романов (1858-1915) — генерал-лейтенант и президент Императорской Академии наук, моряк и путешественник, поэт, драматург и музыкант. П. И. Чайковский написал несколько романсов на стихи князя, Ф. М. Достоевский предсказал князю большое будущее. Стихотворения К. Романова были обнаружены в 1918 г. при описи вещей имения Ольденбургских и Ольгино, вывозимого в губернский центр большевиками.
Из истории
|
|
Константин Романов достал свой красивый блокнот, вышел на балкон дворца, выходящий в парк, и, уютно устроившись в кресле, задумался. Повертев в руках остро заточенный карандашик, он стал вглядываться в даль. Косари на лугу выводили ровные стежки, внизу под горой, на крыше не работающего летом сахарного завода беседовали голуби. Было тихое раннее рамонское утро. От реки доносилась народная песня, незатейливая, с многократно повторяющимися словами припева...
Романов по голосу узнал певицу. Пела молодка, примеченная князем еще вчера, когда хор местных девушек встречал его экипаж у дворца. Девушка была статна, как и многие женщины Рамони, а голос был столь музыкален, что Константин Константинович, председатель Русского музыкального общества, был просто очарован ее соло. |
Константин восхищенно дослушал песню и только тогда привычно застрочил карандашиком по листку блокнота. Стихотворение рождалось сразу, как будто только и стремилось сойти на бумагу.
—Кузине в альбом? А хоть бы и так!
Ровными строчками ложилось первое четверостишие:
Мне бессильным не выразить словом,
Как у вас отдыхает душа,
Как под вашим приветливым кровом,
И как ваша Рамонь хороша!
Женщина уже не пела, а в душе сановного стихотворца та песня продолжалась.
—Может, исправить на «Ах, как ваша Рамонь хороша»?— задумался великий князь, но не стал исправлять — он не любил пачкать бумагу. — Пусть останется так, как сперва пришло на ум
Хороша она далью лесною
И дворцом над обрывом крутым.
Хороша тихоструйной рекою
И привольным простором степным.
—Чем же закончить стихи? — довольно улыбался сановный поэт, — какие слова сочинить для милой кузины Евгении свет Максимилиановны? Пожалуй, закончу так:
Но милее и лучше, и краше
Гор, оврагов, озер и полей
— Дорогое радушие ваше
С простотой деревенской своей.
Князь поставил вместо подписи, как обычно, «КР.» и медленно закрыл свой блокнот с золочеными вензелями на обложке. Константин Романов, хоть и признавал себя заурядным стихотворцем, но считал свое призвание как поэта «высшей и святейшей из обязанностей». Возможно, вспоминая дни, проведенные в то лето в Рамони, он запишет в дневнике «Ради своего рождения и положения я пользуюсь известностью, вниманием и даже расположением к моей Музе».
— Так вот ты где, кузен! О, мой знаменитый блокнот! Не спугнула ли я твою Музу? — шутливо приобняла князя за плечи рано вставшая и вышедшая на балкон Евгения.
— Как тебе наша красавица Рамонь?
—Лепота! По-русски лучше слова и не подберешь! Сказать о ней, дорогая Эжен, могу только стихами. Они появились на свет минуту назад, слушай! И Константин Константинович с выражением продекламировал Евгении только что родившийся стих.
— Отлично, Константин, — очаровательно улыбнулась принцесса. — Ты велик!
Она похлопала в ладоши.
—Нет, правда, просто замечательно, милый Костя! Я хочу, чтобы ты прочел это для всех за завтраком!
—Хорошо, но тогда ты, дорогая Эжен, тоже пообещай спеть мой романс на музыку Чайковского. Мне он так нравится в твоем исполнении!
—Договорились!
Завтрак превратился в импровизированный концерт. Было весело, и под сводами дворца звучали стихи, сочиненные гостем. Лились дивные звуки романсов, гулко гремели аплодисменты и раздавались крики «браво» подгулявших гостей.
—Баре отдыхают, — завистливо сказала товарке та самая молодка, возвращавшаяся от реки с корзиной вымытого белья. Ее подруга, подперев щеку рукой, задумчиво слушала у ограды дворца лившийся из окон романс.
—Здорово! Слова красивые и музыка...
—Да и мы поем не хуже! — отвечала молодка.
Она поставила плетеную корзину на траву, и полетела по округе залихватская рамонская частушка. Девушки расхохотались и кинулись бежать, вдвоем легко подхватив тяжелую корзину.
Страницу из блокнота «милого Кости» принцесса оставила себе на память, а переписанные набело в альбом стихи долго хранились в прекрасной дворцовой библиотеке... | 
