Рамонский краевед Владимир Шилов предложил читателям «Голоса Рамони» большую статью - итог многомесячной кропотливой работы, в которой детально описывает, как военные события разворачивались в Рамони и ее ближайших окрестностях. Ему пришлось побеседовать с десятками очевидцев, перелопатить немало документальной литературы. Сегодня мы начинаем публикацию материала В. Шилова.
Много лет минуло с той страшной поры, имя, которой Вторая мировая война. На исходе последнего века второго тысячелетия нашей эры она предстает в разных суровых и колосальных образах, как самое масштабное и кровавое событие. На карте нашей планеты Вторая мировая, правда, является более европейской, увеличенной копией Первой мировой, когда похожий пожар бушевал над странами Старого Света, только теперь уже от Атлантики до Волги, от «южных гор до северных морей». За всю историю войн лишь две последние ощутимо прошли по нашим краям. Времена татарских орд и монгольского ига во много скрыты в глубине веков, когда современных поселений не было, нашествие Наполеона пронеслось стороной. И лишь кавалерийский хаос Великой гражданской да воздушная война Великой Отечественной коснулись Рамони своим огненным крылом.
ПРОРЫВ НЕМЦЕВ К ДОНУ
Как известно, линия фронта докатилась до берегов нашего Дона лишь спустя целый год после начала гитлеровской «блиц-криг». За несколько первых июльских дней 42 года 2 немецкая полевая и 2 венгерская королевская армии при поддержке 4 воздушного флота прорвали фронт в районе Курска и вскоре овладели центром Воронежа. Наступление было настолько стремительным, что наши саперы не успели взорвать Семилукский железный мост, зато успели -Чернавсский, но... перед нашими отступающими танками и санобозами. Правда, фронтовой штаб Хрущева только что переехал на левый берег. При отступлении нашей 40, армии, которая во многом состояла из «братьев» азиатских республик, нередко возникала паника. По словам районного главы НКВД К. А. Митина, «народ пер чертометом». На Новоживотинновский мост было страшно смотреть: невообразимое скопление машин, людей, лошадей... Кроме того, беглый люд переправлялся через Дон на лодках, плотах, да и просто вплавь. И это при постоянной бомбежке и обстрелах с воздуха, а потому река становилась розовой от крови.
НАУКА И ВОЙНА
Сильно обстреливалось и Задонское шоссе. По воспоминаниям жительницы Воронежа Е, Я. Гончаренко сотрудник Рамонской селекстанции П. П. Осинко приезжал на лошади эвакуировать семью служащего сахтреста Л. И. Ершова из района бывшего ипподрома (пер. Мечникова). В Воронеж он успел проскочить по Задонской дороге, а уже обратно ехал лесом через СХИ, Чертовицы, Старо-Животинное. 56-летний Осинко не был эвакуирован с другими «бронированными учеными» селекстанции в Киргизию (п. Кант), а был оставлен А. Л. Мазлумовым для сохранения элитных семян сахсвеклы, что и было им выполнено. Он же участвовал в тушении старых корпусов селекстанции после очередной бомбежки.
Кстати, жена П. П. Осинко - медсестра райбольницы Е. И. Сисмеева вместе с дочерью Марией и женой Мазлумова - Быстрин М. И. - находилась во временной эвакуации в с. Березово. В августе 42-го семнадцатилетняя Мария (в будущем учительница М. П. Шилова) была контужена на усадьбе жительницы Березово Е. Литвиновой после массированного налета, где пыталась укрыть в землянке двух маленьких детей из семей беженцев.
Конечно, это был вовсе не единичный случай в окрестностях Рамони. Во время боев за Воронеж воздушные сражения происходили ежемесячно. И от лесной деревни Маклок на фоне ночного огненного зарева они напоминали ласточек, круживших на закате мирного летнего неба (Золотарев Л. С. Маклок,).
НЕМЕЦКИЕ АСЫ В ЛИПЕЦКЕ
Надо заметить, что немецкие летчики вели бои с нашими тихоходными этажерками («ТБ-3»;, «И-15», «И-16») над хорошо знакомыми местами. Дело в том, что еще с 1924 года в районе живописного Каменного лога под Липецком был создан секретный центр германских ВВС. Официально здесь размещалась 4 советская эскадрилья, но язык ее был немецким. Обучение проходили от 200 до 300 будущих асов «люфтваффе», в т. ч. и легендарный «воздушный фюрер» Геринг, который был посредственным пилотом. В течение полутора десятка лет немцы испытывали легкие истребители-бомбардировщики типа «Фолкер». С ревом проносясь над долинами Дона и Усманского бора, они сбрасывали модели бомб, которые вскоре станут отнюдь не учебными. Но в 42 немцы не бомбили прифронтовой Липецк, видимо, помня свою «альмаматер».
ВИД РАМОНИ ДО ВОЙНЫ
Чтобы примерно описать военную панораму Рамони в том роковом 42, надо хотя бы коротко представить как выглядел наш поселок в то время, без заселенного ныне «верха».
От откормочного до Париновской школы были только отдельные дома и улицы в старом школьном районе, в центре - у полуразрушенной Никольской церкви и кладбища (сейчас цветник-фонтан), да в районе нынешней аптеки, редакции и т. п. - «старый поселок» (у настоящей фабрики керамики). Все остальное пространство до Сорокина хутора - поля, выгоны, пустыри. Старая, коренная Рамонь располагалась в котловине между дворцом и «Ольгиным бугром» (район больницы), а также по Набережной или Заводской от сахзавода до «Париновской горы».Ведь наши «довоенные» предки всю жизнь пили воду из реки, а также из ключей и колодцев под Ольгиным и монастырскими буграми. «Ущелье» (ул. Чернышева) под бывшим манежем для лошадей (ныне сараи за клубом сахзааода) «Орешником» называлось неспроста, т, к. на скрытом от солнца северном склоне от «монастыря» (старый 2-х этажный дом с «фонарями») росли дикие кусты орешника и боярышника, Здесь звенели детские «игры-прятки», здесь наши начались первые свидания…
ПОСЛЕ БАЛА НА ФРОНТ
В июне того «рокового 42» девушки из «Орешника» Нина Любавина (Н. М. Конбаева), Шура Кучерова, Зина Титова и Нина Енова (Н. П. Кандаурова) сдавали выпускные экзамены в недавно отстроенной 2-х этажной школе (ныне УПК), директором которой был П, Ф. Базилевский - худой, высокий, еще не старый интеллигент с длинными усами и веселыми глазами. В тот памятный день они несли приглашения на выпускной бал, который должен был состояться в столовой (теперь кондитерский цех) своим соклассникам на Заводскую, считавшуюся главной улицей в довоенной Рамони. Здесь им предстала незабываемая картина, вдоль по улице в сторону моста строевым шагом шел отряд красноармейцев и громко пел знаменитую «Священную войну». Девушки уже знали, и не могли представить, что сразу после выпускного точно также уйдут защищать огромную- страну и родную Рамонь их ребята - соклассники, почти половина из их большого класса в 42 человека. Многие уже никогда не вернутся, так и оставшись в памяти вечно молодыми выпускниками. Это Андрей Буслов, Леша Любавин, Юля Мартынов, Петя Таликов и два Толика - Краев и Талдыкин... Из этого же класса была и моя мать - Марочка Осинко, как ее все звали тогда.
А девушки тогда и проводить их толком не смогли, т. к. многих из них в тот день послали рыть окопы на донские берега - ведь враг уже рвался сюда. Но молодость и тут брала свое: по вечерам, несмотря на усталость и глухую канонаду, доносившуюся откуда-то со стороны догоравшего заката, девчата бежали в летний парк потанцевать вальс «Березку», который еще играл духовой оркестр С. С. Томашова. Или заводили свой заигранный патефон и над «Орешником» плыл цыганский голос Изабеллы Юрьевой («Люба», «Саша», «Андрюша» и даже «Брызги шампанского»). Этот патефон играл и в подвале Любавиных, куда весь «Орешник» прятался от первых налетов и даже прошел боевое крещение, когда после прямого попадания в дом Соколовых на углу «Орешника» и «Почтовой горы» он был сметен взрывной волной с подоконника в доме Еновых. Но и после этого из него с треском неслось: «Эх, Андрюша! Нам ли быть в печали!..» Этот «раненый» патефон, несмотря на все тяготы и лишения, как бы отражал настроение всего народа в то лихое время: «Наше дело правое, Враг будет разбит. Победа будет за нами».
ПЕРВЫЕ НАЛЕТЫ
Но в первые июльские дни оставшиеся жители рамонских окрестностей пережили тревожные и трагические события. Волны беженцев из Воронежа и Задонья, а также люди и техника отступающей 40-й армии прокатились по разбитым дорогам Айдарова и Сорокина, создавая пробки и панику у тесного рамонского моста. Этим тут же воспользовалась вражеская авиация. После коварного предвестника налетов - разведчика «рамы», кружившего над мостом со стороны Ольгино, вынырнул другой самолет и под ширмой звезд на крыльях обстрелял колонну, шедшую по Заводской. Затем начались массированные налеты немецких «Юнкерсов» на всем протяжении от Староживотинновской «опушки» до Графского «узла» (станция Графская тогда входила в наш Березовский район).
В Староживотинном спешно был организован перевязочный пункт. Его палатки стояли в барском парке и у кирпичной школы. Но и сюда залетали немецкие бомбы. Одной из них за церковью была убита Анна Хрущева вместе с коровой, которую пасла. К сожалению, здесь же в неразберихе был подстрелен наш летчик-азиат, который спускался на парашюте (воспоминания Бухоновой - Васильевой Р. С), большие бомбы упали и на Сорокинский хутор. Одна из них взорвалась в скверике у памятника Сталину (теперь тут могила А. Л. Мазлумова), другая на юго-западной окраине молодого парка, недалеко от оврага. Здесь же разбился и наш самолет, мотором зарывшись глубоко в землю (Шилов А. П.). К счастью, жертв здесь не отмечено.
Но на железную дорогу от ст. Рамонь налеты не прекращались и по ночам. Вездесущая «рамка» вешала осветительные ракеты, и зарево от пожаров долго стояло над лесом в ночном небе. Адскую ночь с 4 на 5 июля пришлось пережить школьнице Маше Жокиной (в будущем учительница РСШ № 1 М. А. Чеботарева), когда она - вместе с матерью уходила из горящей - Графской в сторону Приваловки. Ведь в эту страшную темь над станцией разразилась гроза с ливнем. Взрывы бомб смешались с раскатами грома, а вспышки молний озаряли дорогу в лужах дождя и крови, усеянную трупами беженцев. На следующий день Маше исполнилось всего 12 лет, но в ту роковую ночь она как будто родилась второй раз.
А в Графской школе был госпиталь. К счастью для него, бомбы тогда летели больше по другую сторону железнодорожного полотна, там начиналась Аннинская «ветка». Раненых с фронта везли «штабелями» по разбитым танками лесным дорогам через деревню Поляна и Бор просто на бортовых полуторках. Многих, конечно, не довозили.
В. ШИЛОВ | 
