|
Ольга Александровна в форме сестры милосердия.
Киев 1915 год |
Из писем великой княгини Ольги Александровны племянницам — дочерям императора Николая II, которые были опубликованы в журнале "Родина" от 08.09.1993 года. Публикация кандидата исторических наук Любови Тютюнникю
1914 г. Ровно
...Мой душкинский Швыбзик1. Спасибо за твое письмо очень. Так было хорошо видеть Папа2 здесь и показать его моим солдатикам. Скажи Мама3, что я очень благодарю за те колпаки для ног, которые она прошлый раз прислала - и если можно еще. Я буду страшно рада. Они очень необходимы, и если их сделать из теплого - еще лучше, т. к. многие не могут сапог надеть на раненую ногу. Крепко целую. Идет большой снег. Мы получили приказ остаться, опять разложиться и принять несколько сот раненых...
До свидания, моя душка. Всех целую, времени нет всем написать.
1. Так в семье называли великую княжну Анастасию Николаевну.
2. Император Николай II.
3. Императрица Александра Федоровна.
6 сентября 1914 г. Ровно
...Меня доктор зовет всегда поласкать больного во время трудных перевязок, ибо во время сильной боли я их обнимаю, глажу и ласкаю, так что им совестно, вероятно, кричать и ему легче перевязывать в это время! | Такой сильный ветер, что моя любимая тарелка вылетела из окна и разбилась. Я купила тарелку здесь, там вокруг было написано: «Боже, дай счастье», а внутри были цветы. Сижу часто на кровати прелестного урядника Оренбургского 2-го полка Ник. Суворова. Мы очень любим друг друга - и поэтому, может быть, он ужасно конфузится в перевязочной и отворачивает лицо и краснеет. Такие все милые и любимые солдатики. Наши стрелки 4-го полка были те самые, которые «на плечах у неприятеля перешли через Сан», преследуя их. Наверно, ты слыхала - было написано в телеграммах, - ну вот, это были наши стрелочки-душки.
В перевязочной помогает ужасно миленький солдатик Дионисий, которому сперва ужасно не нравилось все, что ему приходилось видеть, теперь он привык и помогает мне в перевязках - подает, что нужно, а я барином работаю и иногда спрашиваю совет хирурга, как лучше сделать. Очень хорошо теперь стало, когда чувствуешь, что знаешь немного. Казанцев1 больше не было здесь. Вероятно, подвинулись куда-нибудь дальше, откуда их сюда не доставляют. Ветер невыносимый! 6 раз дверь открывалась, и все полетело по моей комнате - бумаги, письма, карта войны, полотенца и т. п. Несносно! Сегодня две пули сами вылетели из ран! Так смешно было. А вчера тоже: одна из жопочки, другая из животика и третья из ляжки, конечно, из разных солдат - как-то их повернули раной вниз - и вытекли пули сами и с треском упали в тазы!.. Только что была в перевязочной с моим другом урядником Суворовым. У него разбито правое бедро. и вот сейчас он под хлороформом - тащила ногу и накладывала гипсовую повязку. Днем каталась с Сандро2 — хорошее шоссе и довольно гористая красивая местность, но почему-то мне не по нутру - напоминает заграницу, что наводит маленькую тоску! Спешу кончить письмо, так как ждет человек к дяде Сандро и возьмет сие послание. Только что приехали к нам и чай пили два молодых, «состоящих при главноуполномоченном», и с ними Хоперского полка граф Адлерберг, бывший Мама улан. Он едет в Львов искать свой полк почему-то - он, кажется, прикомандировался к хоперцам! Они на моторе ездят.
Ну, до свиданья. Помни, что я жажду ваших писем и рассказывай мне про всех знакомых. От Мама и от Татьяны письма шли 27 дней! Несносно. Я их ужасно благодарю, еще благодарю Татьяну за милое последнее письмо (с Фогелем), а Мама за книги.
Целую вас всех нежно и крепко, любимые мои душки и ваши душкинские родители тоже. Кланяюсь няням Деревенько и М. Жильяру3.
Господь с тобою. Твоя тебя любящая Тетя Ольга.
1. Великая княжна Мария Николаевна была шефом 9-го Казанского драгунского полка.
2. Великий князь Александр Михайлович (1866—1933), сын в. к. Михаила Николаевича, внук Николая I, был женат на сестре Николая II в. к. Ксении Александровне.
3. Деревенько Андрей Еремеевич, дядька наследника цесаревича Алексея. Жильяр Пьер (р. 1879), швейцарец, преподаватель французского языка у детей царя.
24 ноября 1914 г. Ровно
Мои милые душкинские, дорогие, спасибо вам все 4 за милые ваши письма. Живу себе очень хорошо и спокойно на душе, т. к. Кукушкин1 мой любимый еще со мною. Опять стало много работы, у нас 250 раненых и все хорошо. Раненые со всех концов - есть из Венгрии, из-под Кракова, из-под Кельцы и т.д. Несколько сибирских стрелков - с папахами огромными и потом несколько чудных стрелков так называемой «Железной бригады» 13 и 14 полков. Это удивительные люди - когда перебиты были все офицеры, они сами продолжали идти в атаку и командовали сами собою... Все их здесь на нашем фронте знают и уважают и - увы! - их мало осталось. Такие милые - все эти раненые, что ужас. Сегодня душка милая тетя Ольга2 приехала. Я была чрезвычайно рада ее видеть и долго и много давила ее и целовала. Она так мило и уютно беседовала со всеми почти, что мы все умилялись. Вот прелестный человек! Офицеров у нас в данный момент 3, а было на днях 15 человек - все веселые и любезные. Один бедный мальчик имел отмороженные ноги! Они вечером после ужина приехали, и мы не ожидали их - это был последний вечер Аглаимова3, и поэтому он и Николай Александрович оба ужинали у нас, а затем Татьяна Андреевна и я пошли с ними в их палату и уютно уложили их обоих, а затем она массировала ноги Аглаимчика, а я натерла Н. А. спиртом - от чесания - и вот после этого внесли одного офицера. Мы обе стали его раздевать и «наши мальчики» тоже встали и помогали, а затем еще и еще - пока все койки не были заняты. Компания была веселая и шумная и не дала нам идти спать до 1 часа ночи. Они только 1 1/2 сутки оставались и из них остался лишь поручик Фогель Перевологинского полка. Вчера утром принесли еще офицерика Курского полка, который в августе у нас лежал и ранен в ту же ногу опять! Мы заметили, что все раненые по 2 раза, и это сами же офицеры говорят: кто раз вначале был ранен, обязательно второй раз опять. Почти все вкусные вещи, присланные прошлый раз Мамой вашей, я отдала Аглаимову, и он повез их в полк! Эта дорогая душка уехала вот уже 4 дня в 6 ч. утра. Мы с ним поцеловались – ужасно хотелось плакать, - я его перекрестила и он мне сказал, что я ему как мать родная и разные трогательные вещи; провожали мы его до станции; а до этого я пошла в палату, где спали 15 офицеров и присутствовала в последний раз при его туалете при свете одной свечи. Он пил чай и дул в стакан и грустно было этой душке уехать из уютной обстановки - опять в сражение. Храни его Бот! Я сегодня получила трогательную посылку из Воронежа от одной учительницы - очень бедной - 2 пакета для солдат - сама сшила их... Я получаю много трогательных писем вообще от многих неизвестных мне лиц. Да, вчера, гуляя по улице (между прочим в Ровно 11 тысяч солдат) с Н. А. встретились два молодых солдата - один отдал кое-как честь, но другую руку не вынимал из кармана, - и был удостоен милостивым словом Н. А. - «вынь руку из кармана, ж...». Он огрубел сильно на войне, как вы видите. Уезжает он во вторник в 6 ч. утра на границу Венгрии - где теперь стоят мои дорогие Ахтырцы4. Очень он вам всем кланяется. Еще забыла написать одну смешную штуку: сегодня утром, когда душка старая тетя Ольга приехала, как раз шли перевязки, и она непременно желала остаться со мною там, «чтобы не отрывать от дела»; ну пришел молоденький солдатик и подошел ко мне (он прострелен насквозь ниже живота с правой стороны - и вышло в ягодицу). Тетя Ольга сидела рядом на скамейке, и вот он, не долго думая, просто и трогательно снял штаны - она вскочила со скамеечки и стала рассматривать на стене пятно, но скоро села обратно и уютно стала с ним беседовать, пока я его не перевязала. Вообще она была аппетитна и мила. Со всеми говорила, позавтракала - все ее безумно полюбили и в 2 1/4 она и <...> уехали. После этого Н. А. и я гуляли много верст и было очень уютно и хорошо. Я много шью в свободные .минуты теплые чехлы на раненые ноги (фасон Мама) - 3 пары в день можно сделать, а я очень мало работаю - лишь вечером. В данную минуту Татьяна Андреевна и Николай Александрович ужасно шумят бумагой и вещами и укладывают разные вещи для Ахтырцев - да и остающиеся веши (целый склад) - у меня в комнате остаются в больших ящиках. Я же устала почему-то (ноги) от перевязок, я 3 часа работала усиленно, и приятно сидеть посреди комнаты и писать и ожидать, что меня скоро накормят обедом.
Больше нечего писать. Целую крепко и нежно и ужасно люблю вас всех пятерых и Мама душку, всех...
1. Речь идет о ротмистре Куликовском Николае Александровиче - (1881—1958), втором муже в.к. Ольги Александровны.
2. Греческая королева Ольга Константиновна (1851—1926), дочь в. к. Константина Николаевича, с 1867 г. супруга греческого короля Георга I. Во время войны содействовала открытию лазаретов в Павловске, организовывала помощь семьям раненых и погибших воинов, способствовала сотрудничеству Русского и Греческого Красного Креста по проблемам военнопленных после вступления России в войну с Турцией.
3. Аглаимов - офицер Ахтырского гусарского полка.
4. В. к. Ольга Александровна была шефом Ахтырского гусарского полка.
6 октября 1915 г. Киев
Здравствуй, Мария, моя душка, и спасибо тебе за твои открытки. У нас новая очень милая красивая сестричка 19-ти лет, которую зовут Ольгой - она мне ужасно нравится и мы с нею подружились, и на ночь она ко мне приходит перекреститься, как маленькая девочка к своей мамаше; между прочим, ее мать умерла, когда ей было несколько месяцев, и она ее не помнит, но почему-то ужасно любит ее в своих мыслях. Подумай, Бабушка1 сюда приезжает скоро! Я очень рада, и ей будет хорошо повидать что-нибудь новое и уехать из поганого Питера, где она сидит безвыездно 1 1/2 года. Она будет жить в своем вагоне. Не знаю, надолго или нет. Маленькая сестричка имеет привычку говорить все время «забавно! забавно!», такая, вообще, душка она. Кажется, она не нравится Татьяне Андреевне почему-то, и мне это жалко. У нас солнечная погода, но не особенно тепло. Так как у нас очень много раненых и мало санитаров – берем денщиков и офицеров, и они помогают в отделениях и носят на перевязки. На днях один денщик посадил одного раненого на судно, не сняв с него предварительно Т-образную повязку (если не знаешь - спроси у сестер - они, может быть, знают), ну и, конечно, все осталось в повязке, и пришлось долго и много мыть больного и хорошую повязку выбросить! У нас много офицеров. Есть хорошие. Один казак очень веселый и веселит всех у себя в палате. Здесь так много перевязок, что я очень мало бываю у офицеров и все чаще и чаще дни, когда совсем времени нет выходить на воздух. Вчера 8 часов перевязывали, а третьего дня 10 ½ часов работали и только наскоро проглатывали свою еду в неурочные часы. Я люблю, когда много-много работы. Наверно, интересно вам было съездить в Ставку и вообще уехать из Царского. Пишу эту минуту в перевязочной (где я гораздо больше времени, чем у себя в комнате), а рядом сидит казак хорунжий Степанов, и его другая сестра перевязывает, и он ужасно много болтает! Ему от коменданта вчера прислали бумагу (для отпуска) и там ужасно смешно было написано: «Хор. Степанов одержим сквозным огнестрельным ранением головы и шеи». Как будто «одержим» бесом! Теперь кончаю это письмо. Целую тебя, мою душку. Всех целую очень крепко. Господь с тобою. Твоя любящая Тетя Ольга.
1. Вдовствующая императрица Мария Федоровна (1847—1928).
24 июля 1916 г. Киев
Моя душка Мария. Не знаю, как вышло, но я совершенно позабыла твоих именин! Извиняюсь, валяюсь у твоих ног. катаюсь в пыли - только прости свою тетю! Понять не могу, как это так случилось. Вероятно, я стала забывчива до всего, что не лежит у меня в госпитале, ведь у нас ужасно много работы и можно забыть все остальное. Ну вот, первая 1/2 письма закончена. На днях был у нас утром профессор глазник Шимановский. Такого смешного человека трудно найти. Но, кроме того, он еще грубые шутки шутил - прямо-таки неприличные, т. ч. мы не смеялись, а он один хохотал. В общем было весело. Это было как раз в день твоих именин, и я прямо из операционной полетела к Бабушке (позабыв подарок дома в столе), опоздала, т. ч. встретила ее мотор на улице, выскочила из своего к ней и доехала до губернаторского дома, где был молебен. Там я упала на лестнице - долго и шумно падала. Все смеялись, кроме детей графа Игнатьева - очень хорошо воспитанные 4 мальчика и девочка (аппетитные дети), затем был большой завтрак. Ужасно смешно для меня видеть столько элегантных дам и «мусью». Познакомилась хорошо с Нагайцем. Да, он очень милый. Скажи от меня Швыбзику, что я его нахожу милым, но отбивать не стану от нее по двум причинам: 1) Потому, что он не в моем духе. 2) Потому что, т. к. я теперь старая, это, пожалуй, мне не удастся. Ну вот-с. Вчера привезли мне сильно раненого в 2 ноги, 2 руки и еще в грудь. Ужасно жаль его, бедного, у него жар большой и страдает. Много пуль шрапнели в нем сидят. Затем 2 ахтырских офицера лежат, опять раненые 16-го, и много гвардейских солдат. Огромные дорогие существа - все им мало - шины, кровати, ванны, костыли и т. п. Мы не приспособлены для гвардии! Мы для армейцев все время работали. Ну, я ужасно рада видеть тех огромных душек. В Киеве имеется очень и очень много чехов - одетых уже в нашу форму и обучающихся нашему строю. Они ходят на учение с своими песнями, очень красивые песни и мотивы - мы уже знаем 4 или 5 разных. Слова более или менее по-русски звучат. Все утро перевязывала совершенно в одиночестве, т. к. всех забрали на операции. Я это довольно люблю. Тети Ксении1 почти не вижу, а поговорить с нею еще не удалось, хотя она здесь уже неделю... Жара ушла и теперь довольно прохладно, и дожди идут несколько раз в день. Жду послезавтра милую старуху Татьяну Андреевну. Видела фотографию в каком-то журнале новых казарм, где теперь ваши лазареты. Очень симпатичный дом. Ну вот до свиданья, моя дорогая душка Мария.
Кланяюсь всем няням. Целую тебя и всех сестер и Мама крепко. Храни вас Господь. Сегодня меньше часа отдыха для обеда, сейчас опять идти на работу. Теперь 3 час. Начали в 8 1/4 до 1 3/4. Твоя любящая тебя тетя Ольга.
1. В. к. Ксения Александровна (1875—1960), дочь императора Александра III, супруга в. к. Александра Михайловича.
<1916 г. Киев>
Мои душки дорогие, любимые, Ольга, Татьяна, Мария и Швыбзик.
Страшно благодарю за ваши дорогие письма, получила я их всех вместе. Смеялась над описанием освящения в Петрограде в письме Татьяны. Ужас, как неуютно вам было, бедным.
Такая великая у меня здесь случилась радость, что не знаю, что и делать!!! Приехал мой душкинский Николай Апександрович на маленькую «побывку» - их отпустили 6 человек, т. к. полк наконец отдыхает. У него что-то вроде чесотки, и я его усиленно лечу. Втираю мазь ему с ног до головы - и он блаженствует и я тоже. Аглаимов тут же валяется и Татьяна Андреевна ему массаж задней ноги делает и очень нам уютно всем вместе. Я ужасно испугалась третьего дня в 8 ч. утра, получив от Н. А. телеграмму, что он в 8 ч. будет, конечно, я думала, что он нарочно пишет «здоров» (ведь я знаю, как офицеры нарочно врут, чтобы не пугать своих родственников), и в эту самую минуту вижу его издали - идет мне навстречу! Такую радость я почти никогда не испытывала! Ну вот. У нас лежат только 2 офицера, а третий с ними Н. А. спит, а днем он, Аглаим и я гуляем иногда и сидим у меня после обеда в комнате. Очень изредка приглашаются к нашему столу - чай пить. Маленькому безрукому Семенову опять операцию сделали ног. 2 дня очень мучился и плакал и был такой жалкий. Т. Ella1 вдруг сюда приехала четырнадцатого (Бабушкино рождение), утром подкатила к молебну и, вместо того, чтобы уехать сейчас же после, она сказала только заехать за ней в 2 ч., т. ч. с 11-2 ч. я была оторвана на все это время от Кукушкина, а я дорожу каждой минуткой! Он ведь скоро опять уедет. Я не была особенно в восторге, как можешь себе представить. Но я свинья и вообще родственников не так люблю - они почти все могли бы не жить! Аглаимов тоже находит, что родственники могли бы не жить. Эта душка вчера с ума сошла утром и стоял трижды на голове на кровати, после чего у него заболело в животе и он грустным лежал до вечера! Он такой чудный мальчик и хороший и невероятно храбр - так говорит Н. А. и так мне писал Панаев и адъютант полка. Он послезавтра уедет обратно и свезет от меня много вещей моим душкам - славным Ахтырцам. Вот молодцы они - здесь все хвалят их и если что-нибудь особенно трудное - посылают Ахтырцев!! Мне будет очень и очень грустно после отъезда моих дорогих мальчиков, но я так счастлива, что Бог привел так увидеться хорошо. У нас совсем дела нет теперь уже несколько дней - я перевязываю 2-х с 1/2 человек утром, а затем свободна целый день - и это удачно, конечно, именно теперь! Вчера я нарочно рано пошла в перевязочную, потребовала своих больных и до врачей перевязала одна. Они ужасно радовались, душки, и смеялись и сами торопились - один с разрывной раной в икре, другой с вырванными кусками между обеих ног, левая нога заживает, а правая нет еще, а я именно хорошо бинтую тазы и задние ноги – гладко и аппетитно, а пальцы не люблю - очень мелко и обыкновенно некрасиво выходит. Головы ужасно люблю бинтовать. Н. А. ужасно сердечно кланяется всем вам. Он верхом приехал из Турки (в Карпатах) до Самбора, а оттуда на машине через Львов сюда.
До свидания2, мои милые хорошие душки. Целую крепко и нежно и очень люблю.
Всегда любящая ваша любимая Тетя Ольга.
1. В. к. Елизавета Федоровна (1864—1918), урожденная принцесса Гессенская Елизавета-Александра-Луиза, вдова в. к. Сергея Александровича, основательница Марфо-Мариинской общины милосердия в Москве.
2. В подлиннике на английском языке. |
