В нашей жизни
встречается не так уж
много людей, которые действительно стали для нас старшими товарищами в
качестве жизненного примера, которым хотелось бы следовать и подражать.
Одним
из этих немногих является школьный учитель Николай Васильевич Буйленко.
Он родился 29
сентября 1903 года в
селе Верхний Коробут Подгоренского района Воронежской области. До войны
закончил
Карачанский плодово-овощной техникум и одновременно музыкальное
училище. Преподавал
в техникуме растениеводство, а потом работал в Новоживотинновской
средней
школе. Вел уроки химии, биологии, физвоспитания, военного дела и
пения. В эти
годы он поступил на факультет естествознания Воронежского
педагогического
института, который успешно закончил в 1935 году. Участвовал в финской
войне.
Когда началась
Великая Отечественная,
в
первые дни его призвали на фронт. Старшего лейтенанта Буйленко
назначили
начальником штаба смешанной артиллерии. Прошел Волховский,
Ленинградский
фронты, закончив войну в звании гвардии майора в Кенигсберге. Он
награжден
орденами Красной Звезды,
Отечественной войны,
медалями.
В то время у Николая Ивановича была
уже семья. Жена Капитолина Ивановна (потомственная медсестра, а потом школьный
секретарь) и двое детей - Юрий и Ольга находились в эвакуации. Скитались по деревням
и селениям. На какое-то время связь с семьей была потеряна, но Буйленко удалось
разыскать ее в Оренбурге. Юра учился в школе. С фронта отец ему писал:
«Дорогой сынок! Я немного недоволен твоими отметками. Почему у тебя по
русскому языку и арифметике «хорошо»? Я обязуюсь стрелять на «отлично»
и вызываю тебя на соревнования. 26.10.42.». Это письмо со штемпелем полевой
почты до сих пор хранится в семье Буйленко.
В 1946 году Николая Васильевича
направили работать в Рамонскую среднюю школу. Ходил он летом в военном кителе,
на голове неизменная фуражка защитного цвета, зимой носит шинель. Впрочем, в
то время почти все одевались одинаково.
Он был прекрасным
химиком. Умело
растолковывал учащимся непонятные места, всегда мог ответить на любой
вопрос по
своему предмету. Часто ездил консультироваться в Воронеж, в
университет, и то
новое, что узнавал там, рассказывал на уроках. Любил свои пояснения
сопровождать показом несложных опытов прямо на уроке в классе. В более
сложных
случаях занятия шли в химическом кабинете. В послевоенные годы это был
единственный кабинет в школе - любимое детище Буйленко и его огромная
заслуга. Он
справедливо полагал, что для пользы дела лучше один раз увидеть глазами
и
проделать опыт собственными руками, чем неоднократно услышать описание
химического процесса.
Учитель химии
Он был прекрасным химиком. Умело
растолковывал учащимся непонятные места, всегда мог ответить на любой вопрос по
своему предмету. Часто ездил консультироваться в Воронеж, в университет, и то
новое, что узнавал там, рассказывал на уроках. Любил свои пояснения
сопровождать показом несложных опытов прямо на уроке в классе. В более сложных
случаях занятия шли в химическом кабинете. В послевоенные годы это был
единственный кабинет в школе - любимое детище Буйленко и его огромная заслуга. Он
справедливо полагал, что для пользы дела лучше один раз увидеть глазами и
проделать опыт собственными руками, чем неоднократно услышать описание
химического процесса.
Кроме лабораторных занятий он
организовывал экскурсии на сахарный завод, где учащиеся воочию наблюдали
процесс варки сахара, в химические лаборатории на селекционную станцию. К
моменту окончания школы многие были основательно подготовлены по химии, что
позволило им поступить в лучшие ВУЗы страны и области. Вообще, как
преподаватель химии Николай Васильевич был химиком «от Бога». Это и определило
его успех на этом поприще. Заметим, что к своему сыну Юрию, учащемуся в его
классе, он проявлял особую требовательность: как бы хорошо тот не отвечал по химии, он никогда не ставил ему пятерку.
В этом проявились человеческая
щепетильность и педагогический такт учителя.
Н. В. Буйленко (третий слева) на пришкольном участке. Новоживотинное 1934 г.
Он был
прекрасным биологом. Любил
землю и каждую травинку на ней. Кроме уроков биологии вел в школе
биологический кружок. В теплице выращивал с ребятами овощи, а к 8 Марта
традиционно женщины-учителя получали в подарок по пучку зелени и по
огурцу.
Вместе с Отто Францевичем Ур они
восстановили
заводской и школьный сады, завели виноград. Перед школой разбили новый
парк.
Работали все вместе - учителя и ученики. Николай Васильевич увлекался
сам и
увлекал других. Часто организовывал выставки выращенных овощей и
фруктов и
сам участвовал на ВДНХ в Москве. Был награжден тремя медалями выставки.
Получив
премию - мотоцикл «Москва», он сразу организовал в школе кружок по освоению этой техники. В 1969 году за
успехи
в педагогической деятельности Н. В. Буйленко был удостоен звания
«Отличник народного
просвещения».
Но
преподавательская деятельность - только часть забот Буйленко.
Он был и прекрасным воспитателем. Организовывал беседы, лекции,
побуждал ребят к работе в комитете комсомола, к выступлению с докладами на
школьных собраниях. Общественная работа формировала характеры и деловые
качества рамонской молодежи.
Он, как все талантливые люди (а он и
был таким), ездил на велосипеде, фотографировал, любил прогулки на моторной
лодке по Воронежу и Дону и играл на всех инструментах.
У Буйленко дома долго висела
фотография артиллерийского майора со сбитой на затылок фуражкой, с трофейным
аккордеоном и задорной улыбкой. Николай Васильевич утверждал, что играл он
«Дунайские волны», а снимок сделан еще во время войны. Музыку он очень любил.
Однажды предложил организовать выступление с пением хором и соло по Рамонскому
радио. Эта идея «увлекла массы». Аккомпанировал сам на аккордеоне. Пели популярные песни «Далеко-далеко,
где кочуют туманы», «Школьный вальс» Дунаевского, «Собирались казаченьки» и др.
Более 20 лет он
был бессменным
руководителем
художественной самодеятельности в клубе «Сахарник». Работая еще
в Новоживотинном, он организовал духовой оркестр, а в Рамони вместе с
музыкантами Михаилом Ивановичем Чусовым и Василием Ильичем Долгих джаз и
домровый
оркестры.
Часто выезжал с концертами по селам.
Однажды в послевоенный год пригласили выступить на селекстанции. Голод,
холод.
Не верилось, что кто-то придет. Однако, подъехав к клубу, музыканты
увидели в
окнах свет. Встретили их собравшиеся бурными аплодисментами. Начались
танцы.
Играли на трубе, аккордеоне, а Юра, сын Николая Васильевича, заметив
палочки,
стал подстукивать на барабане. Такие вечера проводились два месяца.
Учитель музыкант
Более 20 лет он
был бессменным
руководителем художественной самодеятельности в клубе «Сахарник». Работая еще
в Новоживотинном, он организовал духовой оркестр, а в Рамони вместе с
музыкантами Михаилом Ивановичем Чусовым и Василием Ильичем Долгих джаз и домровый
оркестры.
Часто выезжал с концертами по селам.
Однажды в послевоенный год пригласили выступить на селекстанции. Голод, холод.
Не верилось, что кто-то придет. Однако, подъехав к клубу, музыканты увидели в
окнах свет. Встретили их собравшиеся бурными аплодисментами. Начались танцы.
Играли на трубе, аккордеоне, а Юра, сын Николая Васильевича, заметив палочки,
стал подстукивать на барабане. Такие вечера проводились два месяца.
Как-то к дому Буйленко подъехала повозка. Кучер с селекстанции
передал подарок музыкантам - мешок сахарной свеклы. В то время это был щедрый
дар!
В 1953 году в Рамони гостила
болгарская делегация. В клубе «Сахарник» выступали местные артисты. Среди
гостей присутствовал А. Л. Мазлумов. Особенно ему понравилась песня «Где ж вы
очи карие» в исполнении знаменитой Ольги Чернышовой.
Николай Васильевич Буйленко был
душой всех школьных вечеров. С
преподавателем немецкого языка В. Н. Мануковским они всегда
организовывали музыкальное сопровождение. Виктор Николаевич играл на
аккордеоне и скрипке, Николай Васильевич - на аккордеоне. На выпускном вечере 1952 года Буйленко предложил
поставить вдоль всей рампы на сцене тазы с
плавающими в них лилиями. Это была
великолепная выдумка!
Обычно летом,
когда в школе или на сахарном заводе располагался
пионерский лагерь, Буйленко работал там музыкальным руководителем.
В шутку его называли «главным баянщиком». Зарядки,
подъемы и спуски флага, линейка... Но вершиной каждой лагерной смены был
традиционный вечерний костер, который зажигали в старых отстойниках за
откормсовхозом. Это было великолепное зрелище - огромный костер,
шествие строем туда и обратно и, конечно, пение, что не
могло обойтись без Николая
Васильевича.
Школьная молодежь была меткой в раздаче прозвищ своим учителям. Были и добрые, и смешные, и
язвительные, порой неприятные - всем
по заслугам. Для Буйленко выбрали
почетное прозвище «Батя» - другого
такого случая в школе не припомнить.
Он его заслужил человеческим,
честным, добрым, бескорыстным
отношением к своему делу, к своим
ученикам. Что может быть дороже
подобной памяти о школьном учителе!
Николай
Васильевич умер 16 февраля 1975 года в 6 часов утра. А в 6.15 его
часы остановились...
Нынешним летом
мы с сыном Буйленко Юрием Николаевичем побывали на могилах его отца и других бывших учителей. Постояли. Помолчали. Время не дает нам свободы выбора. Все превратится в прах и тлен - кроме памяти. А мы ее
храним, покуда живы сами...
Э.ГАЧИНСКИЙ, (г. Москва), Л.ОБРАЗЦОВА, (п. ВНИИСС) «Голос Рамони» от 22 сентября 1998 года.
