В ноябре 2009
года открылся музей нaчетвертом этаже Всероссийского научно-исследовательского
института защиты растений. И, прежде чем попасть в небольшую комнатку
музея,
мы в ее поисках потыкались в дверях с надписями
вроде «Сектор анализа пестицидов в объектах».
Руководитель историко-культурного клуба «Друзья Дома Ольденбургских»,
существующего
в Рамони уже пять лет, Людмила
Образцова махнула
нам из глубины коридора рукой - и
вот она,
заветная дверь с табличкой «Музей». «Можно было открыть этот музей в клубе сахарников, но
там нет охраны
- пояснила Людмила Алексеевна.
- Не в месте дело, просто Ольденбургские
великие люди, много сделавшие для России, а на рамонской земле их музея до сих
пор не было».Музей создали за три месяца,
и, как оказалось, стены института защиты растений - не случайный его приют. Когда-то
тут был хутор Сорокино, и принц Пётр Алёксандрович Ольденбургский лично устроил
неподалеку опытное поле. После революции здесь действовала опытно-селекционная
станция, позже появились научные институты сахарной свеклы и сахара и защиты
растений...
В комнатке, поделенной пополам, с
одной стороны ольденбургский «зал», с другой - народный. «Они ведь жили
среди народа», - пояснила Образцова. А между половинками музея - портрет
рамонского учителя химии Николая Ильинского. «Первый наш краевед, который
много лёт назад водил нас, своих учеников в дворец Ольденбургских, - улыбнулась
экскурсовод. - А нам так неохота
было! Мы же и так во дворце бывали постоянно: там располагались музыкальная школа,
библиотека, кружок пионеров, контора сахарного завода - надо же было чем-то
загрузить огромное здание! Но я, читая в детстве в романах: «Она спустилась по
лестнице...» - всегда представляла наш дворец Ольденбургских». У Ильинского
были хорошие ученики, некоторые из них и объединились в клуб «Друзья Дома
Ольденбургских».
На стене очень много портретов, и к
обилию имен и титулов привыкаешь не сразу: через полчаса экскурсии, я запутавшись,
попросила Людмилу Алексеевну просто продиктовать мне кто кому кем приходился.
Образцова посмотрела удивленно, но, как учитель, спокойно растолковала: Его
Императорское Высочество принц Александр Петрович Ольденбургский, супруга - Ее
Императорское Высочество принцесса Евгения Максимилиановна Ольденбургская (ей
в 1879 году императором Александром IIбыло подарено имение Рамонь), их сын – принц Петр и уже его, с 1901 года, супруга Великая княгиня
Ольга (сестра императора Николая II). Я для себя тут же нарисовала схему: в центре - Рамонь с дворцом Ольденбургских,
выше имение Ольгино (там молодым построили летний дворец), правее
Староживотинное (в 1902 году Ольга купила на свое имя это имение и в тамошнем
Предтеченском храме принц Петр был старостой), ниже - хутор Сорокино, с
опытным полем и воловнями. А в Задонье -земли, которые скупала Евгения
Ольденбургская, но потом в 1908 году обанкротилась, остался только дворец...
«Неужели вы ни разу не видели наш дворец?» - удивилась Образцова.
Теперь-то. надеюсь эту ошибку я исправлю...
«Рамонь долго спала, мы приехал ее
разбудить» - так сказала принцесса Евгения, получив имение в подарок.
Ольденбургская построила не только новый кирпичный корпус сахарного завода, пристроила
к нему паровую фабрику конфет и шоколада, возвела дворец в староанглийском
стиле, но и устроила конезавод, ковровые мастерские, лечебницу, новую школу, двухэтажную столовую для рабочих, железнодорожную ветку Графская - Рамонь...
Самоё интересное: в народном, музее собирают альбом «Свидетели эпохи
Ольденбургских». В нем пока всего 15 историй и фотографий людей, работавших
когда-то в имении.
Есть снимок Татьяны Талдыкиной - ее
дед, Платон Яковлевич, служил истопником на сахарном заводе. Как-то упал,
сломал ногу, врач настаивал на ампутации. Дело дошло до Евгении
Ольденбургской, она приказала ногу сохранить! А потом лично проверяла, как
поправляется Платон, и в конце лечения предложила ему на выбор пожизненную
пенсию или разовую помощь золотом. Есть снимок Марфы 3именковой (ее муж
работал на заводе механиком) - принцесса Ольга крестила ее детей и одаривала их
то ста рублями, то трубой и мячом.
Кстати, со слов Марфы записано, как Ольга
любила гулятьв полях со своей собакой Ойрой - одевшись в народный
костюм, взяв в компанию адъютанта своего супруга, ротмистра Николая Куликовского
(позже, в 1916 году, он и стал ее вторым мужем)...
Вот портрет инженера фабрики конфет
и шоколада Алексея Трубникова - говорят, как-то выпил по ошибке вместо воды
соляной кислоты, да и умер. Снимок учителя местной школы (к 1901 году в ней
учились уже 70 ребятишек!) - Михаила Жихарева, который открыл тут библиотеку
для взрослых. Фотокарточка каменщика Митрофана Антохина с_семейством:
не иначе как начитавшись романов из библиотеки для взрослых, он назвал своего
внука Джеймсом! Главный управляющиий имением
Иван Клинген; сын цветовода иэ Эстонии Александр Либерг; крестьянка Агафья
Бобрешова из села Айдарова - она ходила на работу на паровую фабрику конфет и
шоколада; бравый конюх Федор Черняев, умевший изготовить сбрую. Даже дед Денис,
конюх в имении Ольденбургских, - на фотографии он в заломленном картузе. «Что
ты грязный-то ходишь?» - спрашивали его уже .тогда, когда имение ограбили и
скарб растащили по углам. «Мне даже господа таких замечаний не делали», - огрызался
Денис. А вот портрет сестры милосердия лечебницы, построенной принцессой Евгенией,
- Елены Сисмеевой, Как-то главный врач Скворкин попросил ее приготовить перед операцией
запасной комплект одежды. В дверь заглянулакрестьянка. «Сюда нельзя, стерильно!» - замахала на нее руками Еля. А
оказалось, это была сама принцесса. Она, одетая по-крестьянски, по приглашению
доктора пришла посмотреть на oneрацию…
«Ольга Александровна в Рамони
впервые столкнулась с русским бытом», - мы вслед за Образцовой перешли к шикарной
коллекции столетних рушников, рубах, платков, кружев, собранных по окрестным
селам. Что-то выкупали (например, старинную полуметрового диаметра чугунную
сковороду, которая была дорога владелице как металлолом: за нее можно выручить
сто рублей), что-то принимали в дар, искали у коллекционеров. В итоге
получилось много экспонатов, не все даже уместились в экспозиции. Но то, что
представлено, - интересно. Даже древний утюг (с трубой!) имеется. А еще -
валек и рубель (для стирки), рогачи-ухваты, ступа, дуга для упряжки, старинная
пила, детская люлька, гребень, которым встарь чесали коноплю... «У нас
народный музей», - уточнила хозяйка сокровищ. В огромном сундуке под крышкой наклеены
фантики от конфет, сто лет назад прославивших Рамонь в Европе. Хороши-то!
«Шедевр», «Русские герои», «Шоколад «Рябиновый», «Мараксиновая» - жаль, уже не попробовать таких конфет. И
таких подзоров уже никто не вяжет - чтобы в узоре можно было прочесть:«Спомни
меня когда утром проснеся тихо откроешь глаза спомни меня когда
вечер...» - а дальше мастерице места не хватило. И платок жаровый - ему лет
150! – страшно тронуть, того и гляди рассыплется. А бусы на праздничном, костюме,
который много лет назад носила жена лесничего из Айдарова Евдокия Бобрешова: такие огромные, а тронешь -
оказывается, легонькие!!!
Стол
из того самого двухэтажного особняка, который приготовили новобрачным Петру и Ольге
Ольденбургским (аон молодой жене не понравился, и тогда на хуторе Чарыково им построили летний дворец и
нарекли, имение - Ольгино).
Пеньюар,
который в 1904 году носила Елена Лазаренко, жена бухгалтера опытной станции.
Репродукции картин принцессы Ольги –
многослойная акварель. «Их она
продавала, чтобы как-то существовать
в Канаде», - заметила Образцова. Ведь после 1917 года старых хозяев в
имении уже не осталось. Ольга еще в 1914 году, вслед за любимым, Николаем
Куликовским, отправилась сестрой милосердия на фронт, a затем в Данию и Канаду...
А
Петр в начале примкнул к эсерам, а затем, частично продав утварь и мебель,
уехал во Францию. Имение было разграблено. Многое досталось Воронежскому
краеведческому музею - например, картины Рериха, шкафы с посудой, кресла, -
но и местные жители растащили немало. Новый музей принцев Ольденбургских
получил от потомков Петра Базилевского, учителя, 30 лет отработавшего в школе
Ольденбургских, огромное венецианское зеркало (в последние годы оно стояло в
гараже), чернильницу и кружевную салфетку.
Галина Сокольская принесла в музей столовый нож и пудреницу. Есть еще
кувшин - из Ольгино; супница без крышки и крышка с сусальным золотом - от
другого сервиза, кружка, покрывало, носовой платок. Все из разграбленного
имения, много лет хранимое и даже используемое - в пудренице на дне розовая
пыль...
В
другом альбоме, где собраны открытки, есть две уникальные карточки: с
портретом Римского-Корсакова и с репродукцией картины «Купальщицы»
Кустодиева. Они были изданы Общиной Св. Евгении при Обществе поощрения художеств,
где председательствовала принцесса Евгения Ольденбургская. Открытки продавали,
чтобы помочь состарившимся бедным сестрам Красного Креста.
Лист
от деревянной коробки шоколадных конфет, которые отправляли из Рамони. Медаль к
100-летию Института экспериментальной медицины, основанного Александром
Ольденбургским. Даже шишки и лист магнолии из Гагры! «Император Николай II предложил Александру Петровичу
сделать из Гагры «Русскую Ниццу», - говорила нам Образцова. - «Ты победил чуму,
победишь и малярию...» Кстати, в Гаграх тоже есть дворец Ольденбургских».
...Здесь много кирпичей иосколков: от
барского дома вСтароживотинном,изпечидома управляющего (и даже
дверца от нее) в Ольгино, отголландской
печи дворца Ольденбургских в Рамони... «Мы не откалывали - подобрали», -
уточнила Людмила Алексеевна.
Елена Рузанова «Воронежский курьер» от 12 ноября 2009 года
