На ратном пути - Офицерский батальон - Испытания войной - Каталог статей

В. Долгих -курсант Львовского военного училища, 1939 г.

В 1939 году из Землянского райвоенкомата пришла Долгих повестка с требованием немедленно явиться на призывной пункт. Вместе с пятнадцатью верейскими ребятами Василий и отправился в дорогу. Почти все радовались тому, что стали взрослыми, мечтали, прикидывали весь расклад своей будущей жизни.

- Ты кем хочешь стать? - приставали друг к другу с вопросами.

- Танкистом... Люблю с моторами возиться.

- А я о небе мечтаю, - задумчиво говорил другой.

- Хочу быть лётчиком.

- Я море никогда не видел, - с обидой произносил третий, - только на картинках. А как я его люблю!...

Василий прислушивался к разговорам, и ему было жаль ребят. При всех их мечтах исполнить желаемое им не было суждено - образования не хватало. Но чтобы не огорчать фантазёров, смолчал.

Больше всех не повезло Пете Воронцову и Мише Сомову. После медицинской комиссии их признали негодными к военной службе по состоянию здоровья. Вместе с ними возвращался домой и Василий. Весь обратный путь «забракованные» приставали с вопросами:

Ну, если согласен, иди домой и жди вызова... Вызов пришёл в ноябре. Уже во всю летали в воздухе первые снежинки, когда будущих курсантов на открытой полуторке отправили из Землянска в Воронеж. На железнодорожном вокзале вручили пацанам необходимые документы, пожелали счастливого пути, попрощались, и застучали по рельсам колёса.

Училище располагалось в здании бывшего кадетского корпуса. Там было всё для учёбы: и удобные классы, богато оборудованные наглядными пособиями, и спортивный зал с полным набором инвентаря и снарядов, лаборатории и прочее. Во втором корпусе курсанты жили. Здесь Василий впервые познакомился с душем. После напряжённых занятий и тренировок эта гигиеническая процедура освежала и способствовала быстрому отдыху.

А трудиться пришлось не мало: тут и инженерная подготовка, когда курсанты должны были отрывать в полный профиль убежища и траншеи, и отработка навыка бросания гранат... Порой, обессилев от занятий на полосе препятствий, Василий никак не мог сделать точный бросок. - Зачёта нет, - слышал он суровый приговор, когда учебная граната не попадала во «вражеский» окоп. - Опять, стерва, не попала, куда нужно, со злобой думал о снаряде» как о живом существе, Василий, и от досады не спешил подняться с земли.

Из политинформаций и скудных сообщений радио вскоре стало ясно, что гитлеровская Германия почти открыто готовится к началу войны против СССР. Захватив Европу, Германия обеспечила себе огромный военно-экономический потенциал. Возле советских границ началось разворачивание штурмовых моторизованных частей вермахта. Стало ясно, война не за горами. В начале 1941 года училище перевели в летние лагеря в город Двруч, что восточнее Львова, затем перебазировали в Вятку, где сразу же все занятия были переведены на фронтовой распорядок. 22 июня всё училище по тревоге было построено на плацу. Из штаба вынесли знамя. Вскоре к знамени подошли начальник училища и старшие штабные офицеры. Курсанты замерли. И самое важное сообщение прозвучало из уст начальника училища - известие о начале боевых действий. - Я - старый солдат, - продолжил командир, - но я уверен, что вы, молодые командиры, не осрамите боевых традиций. Вам предстоит вести в бой своих подчинённых, вы многому научились. Берегите солдат, бейте врага, как били его наши деды, и мы победим!..

Фашистское командование развернуло наступление на Ленинградском направлении. Успех этой операции гарантировал гитлеровцам овладение не только городом, но и отрезал Москву от снабжения с Севера и обрекал на небытие Балтийский флот. Следовательно, враг получал наиболее удобные сухопутные и морские пути для снабжения групп армий «Центр» и «Север» и великолепный плацдарм для наступления в тыл советским войскам, прикрывающим Москву, с северо-запада. Главный удар наносился через Лугу на Красногвардейск. Одновременно с германцами начали наступление и финны - они пошли в наступление в направлении на Карельский перешеек и далее - на Петрозаводск. Предполагалось, что немецкие и финские войска должны были соединиться на реке Свири и замкнуть кольцо. Первый удар неприятеля приняла 23-я армия генерала П. С. Пшённикова. 8 августа немецкая ударная группировка развернула боевые действия в направлении на Кингессеп. Через два дня финские войска начали вторжение севернее Ладожского озера.

Командир дивизии, решив проверить боеспособность своего подразделения, эту неприятность разрешил по своему. Прибыв в подразделение, где командовал Приходько, предупредивший всех командиров не говорить о недостаточности боекомплекта, генерал, обойдя строй, спросил:

Через некоторое время в роту доставили недостающее количество винтовок. Они, правда, оказались не отечественного, а иностранного производства. Запросили добавочное количество патронов, чтобы пристрелять их. Тем временем на Карельском перешейке начались жестокие и кровопролитные бои. Рота Долгих была укомплектована командирским составом из числа выпускников краткосрочных офицерских курсов -младшими лейтенантами. Они командовали взводами. Их знания тактики были почти на «нуле». Пришлось дополнительно возиться с ними, чтобы объяснить, что к чему и как с этим бороться. Огневая поддержка наступающих финнов была достаточно мощной. Требовалось создать надёжную линию обороны. И бойцов не долго пришлось уговаривать сделать её - в каменистую землю закапывались так, чтобы не смог достать военнослужащих ни оружейный, ни миномётно - артиллирийский огонь.

- Дайте огня, дайте огня!.. - почта постоянно просил комбат, но советская сторона молчала. Батальон медленно, но неуклонно оставлял раз за разом свои позиции, занимал новые, где опять бойцов ожидала одна и та же назойливая фронтовая работа - зарываться по самую макушку в неласковую ладожскую каменистую землю.

Как-то Василий, в минуту относительной передышки, взглянул на себя в круглое трофейное зеркальце и, увидев собственное отражение, едва его узнал: у висков волосы стали, словно обсыпанные мучной пылью, а сам он осунулся и похудел. - А, вроде, и рановато бы.., - подумалось ему.- Впрочем, о чём это я?

Основания для этого вопроса были. Ещё выдвигаясь на передний край, он вздрогнул, заслышав глухой, как ему показалось, и испуганный голос бойца: -Что это?!.. И Василий увидел человеческую ногу. Она свисала с сучка ели, и была обута в такой знакомый красноармейский ботинок. Даже обмотка - и та была цела. Взгляды ближних бойцов проследовали за взглядом командира, и он отчётливо прочитал их мысли: - Боже, что нас ждёт там - впереди!...

Василий ничего им не мог ответить. Рота несла потери. А посыльные в штаб полка приносили один и тот же приказ - «Стоять насмерть!..» Когда его недоумение и злость достигли своего апогея, из штаба батальона поступил приказ: «Сдать командование ротой одному из младших лейтенантов - командиров взводов - и срочно явиться в штаб».

В штабе полка подполковник Приходько указал в тылу финнов на короткую и тонкую синию линию на карте, обозначавшую речку, и на две чёрточки - мост. - Взорвёшь его! - приказал, как выдохнул, - Это - приказ! В твоём распоряжении десять бойцов-подрывников. Всё уже подготовлено.. И Василию явно вспомнилась человеческая нога в ботинке и обмотке на еловой ветке...

...Василий переговорил со всеми бойцами, кого назначили в группу. Ребята оказались опытными, на все вопросы отвечали толково и обстоятельно, подрывное дело знали, как свои пять пальцев, и Василий решил, что, скорее всего, дело «выгорит». Форсировали речку за полкилометра от моста. Залегли в кустарнике. Выслали разведчиков узнать, как и когда движется через мост транспорт противника. Вскоре разведка доложила: - Мост, хоть и деревянный, но сделан - на века! Охрана в блиндаже в десятке метров. Часовой обход - через каждые двадцать минут. Проходящий транспорт, похоже, весь с оружием и боеприпасами... Предстояла сложная задача. За несколько минут нужно было не только уничтожить вражескую смену в блиндаже, но и убрать часовых с моста, заложить взрывчатку, потом выждать момент, когда очередной транспорт вступит на переправу, и потом уже взорвать его. А потом взять ноги в руки так, чтобы враг не успел отомстить. Василий Ильич всё это и доверил бойцам. Они после недолгого раздумья заверили: - Не переживай, лейтенант, всё будет так, как задумано...

Когда мост взлетел на воздух, на дно реки ушли две машины. Одна из них была точно - с живой силой. Отчётливо были слышны крики изувеченных людей, мгновение назад бывших противниками. Прибыли в полк героями. Бойцы встретили диверсионную группу с энтузиазмом. Только подполковник, выслушав доклад о выполнении боевой задачи, казался разочарованным. Перед лицом офицеров он только и смог сказать :

Два дня отдыхал Василий, если этот отдых на передовой можно назвать «отдыхом». Постоянные бомбёжки не давали ни минуты покоя. Вскоре от роты осталось всего двадцать человек, так, не рота - чуть больше отделения! Позиции уже нельзя было удержать, когда на пополнение прибыла 3-я ополченческая дивизия. Сразу было видно, что ополченцы, хотя и делавшие вид умудрённых военным опытом людей, боевого дела не знал, были среди них и какие-то интеллигенты в демисезонных пальто и в очках, которые на окопный быт смотрели с изумлением, смущением и страхом. И Василий понял, что многих, очень многих это самое ополчение не досчитается уже завтра. И ещё неизвестно, сумеют ли эти горожане пережить, испытать, превозмочь то, что видели на этих позициях деревенские парни, которые однако же выдюжили до последней возможности...Передав позиции ополченцам, остатки батальона отбыли в тыл на переформирование.

Но радость их оказалась преждевременной. К разочарованию и бойцов, и командира роте Долгих было приказано остаться на позициях, хотя соседние роты с правого и левого флангов вскоре действительно отправились в тыл. Видимо, злопамятный Приходько не забыл строптивого лейтенанта и решил избавиться от него таким мерзким путём.

23 августа Ставка Верховного командования поделила находившиеся под Ленинградом на два фронта - Карельский и Ленинградский. Рота Долгих оказалось в первом из них. - Почему не покидаете позиции, как и остальные подразделения вашей части? - интересовались между тем ополченцы. - Приказа нет, вот и не покидаем, - отвечал Василий. Не мог же он открыто высказать им все свои предположения и догадки.

Вскоре в одном из боёв погиб командир дивизии Судаков. Начальник штаба дивизии полковник Павлов через связного передал долгожданный приказ - отходить мелкими группами. Не отходить, а выходить из окружения пришлось остаткам роты - финны постреливали уже где-то далеко в тылу. Приказ требовал занять позиции у реки Свири. Продвигаться на соединение со своими да ещё по финской территории было опасно: того и гляди, как бы не попасть под снайперский огонь финских «кукушек». Шли по ночам, днём отсиживаясь в ямах, замаскировавшись еловым лапником. Нехитрое укрытие всё же спасало. Согревались, плотно прижавшись друг к другу - сентябрьские ночи на Карельском перешейке были студёными. На пятый день закончились сухари, хотя бойцы и старались как можно на более долгий срок растянуть скудный рацион. Немного выручала брусника, которую собирали горстями. Однажды заметили пасущуюся лошадь. Решено было пристрелить конягу - не помирать же с голода! - Жаль её, конечно, - философски заметил один из бойцов, ловко разделывая тушу. И вздохнул. И всем стала понятна его крестьянская печаль. Наполнили кониной вещмешки. Теперь питались только ею.

Когда приблизились, наконец, к месту бывшего расположения штаба, Василий выслал вперёд разведку. - Штаб снялся в неизвестном направлении, - тревожно доложили, вернувшись, дозорные. Тогда ротный решил сам идти на поиски штаба дивизии. Найти его он нашёл, только вот встреча оказалась нерадостной. Дежурный офицер, подозрительно глянув на измождённого, в оборванном обмундировании лейтенанта, напустился с гневной тирадой: - Почему прибыл в штаб с оружием? Не знаешь, что дивизия в окружении и что по приказу комдива в штаб с оружием нельзя прибывать?!..

Вот они, - ответил Василий и показал в окно. Перед штабом стояли его бойцы, исхудавшие, как и их командир, в грязном, отрёпанном обмундировании, но все при оружии. - Мы прошли по финскому тылу, мы остались верными присяге, оружие не сложили. Патронов почти не осталось, но мы готовы были идти в рукопашную. Это - русские люди, неужели они похожи на диверсантов? - убедительно заговорил Василий. Штабист замялся: - Новый командарм Мерецков требует усилить бдительность, - наконец пробурчал он. Василий, услышав фамилию нового командарма, вспомнил, где он впервые её услышал.

Тихвин, куда и были направлены из училища молодые офицеры, был расположен в полосе действия Волховского фронта, командующим которого был именно Мерецков. Ходили, правда слухи, что генерал Мерецков в опале у высшего руководства, так как участвовал в разработке плана военных действий против Финляндии в войне 1939 года, закончившихся для советских войск крупной неудачей. По плану Генерального штаба, в разработке которого немалую роль сыграл и Мерецков, на лёгкую победу в предстоящей кампании надеться не приходилось. Это определялось всей стратегической обстановкой. Финские позиции были тщательно укреплены, их усиливали опорные оборонительные пункты, а на направлении наступающих войск складывались неблагоприятные местные условия - не было дорог, на пути предстояло преодолеть многочисленные болота, топи да протоки. Сталин отверг предложенный план и обвинил его разработчиков в неспособности и недооценке боевого опыта и способностей Красной Армии. Разработчики были отстранены от дальнейшего участия в подготовке кампании, а новый план её решено было поручить подготовить штабу Ленинградского военного округа. Что было дальше, Василий хорошо помнил!...

Вернувшись из штаба к ожидавшим его бойцам, он сообщил им новый приказ: продолжить движение на восток. Но вскоре марш закончился - пришлось залечь под огнём финского пулемёта. Долго продержаться было нельзя. -Свиридов, - позвал Долгих прижавшегося невдалеке к болотной кочке бойца, - гранату! - Вот, - протянул тот, - храню одну на всякий случай... - Считай, что он наступил, - ответил Василий. - Прикрывай огнём!.. Он пополз к огневой точке противника. Вскоре бойцы услышали глухой разрыв гранаты, и пулемет смолк. Василий не успел даже порадоваться своему успеху, как по левой руке ниже локтевого сустава что-то ударило со страшной силой. Рука безжизненно застыла, обильно пошла кровь. Зажав один конец бинта зубами, Василий стянул жгутом рану чуть выше локтя. Кровь остановилась, но рука стала синеть. Лейтенант почувствовал, как тело стало слабеть. - Дойду ли? - подумал.

Идти предстояло ещё немало в направлении на Медвежью гору к Онежскому озеру, где была уже своя территория. - И никто не узнает, где могилка моя... - снова пронеслось в сознании. Вскоре он совсем ослабел. Бойцы занесли его в первый попавшийся пустой дом. Уложив Василия поудобнее, приняли шарить кругом, нашли соль и немного гречки. Не думая об опасности, изголодавшиеся бойцы принялись варить кашу, потом жадно навалились на неё. Кое-как насытившись, собрались отдыхать, но ничего из этого не вышло. Дом окружили финны, решившие проверить, почему это из трубы идёт дым. Патронов не было, чтобы дать достойный отпор вражеской группе. Оставалось одно - прорываться через заднюю дверь в лес. Но и это не удалось. Финны открыли огонь по отходящим бойцам. Двое сразу же упали. Упал и Василий, получив жгучий удар. И почти вслед за этим кто-то из финнов для верности приложился к его голове ружейным прикладом...

Форма входа

Категории раздела

Поиск

Наши альбомы

Друзья сайта

Наш опрос

Статистика