Павел Филонов в кругу друзей авангардистов

Павел Николаевич Филонов – художник, теоретик искусства, основавший и разрабатывавший аналитическое направление в живописи, представитель русского авангарда. Некоторые исследователи указывают на то, что живопись Филонова имеет немало общего с литературой воронежца А.П. Платонова и работами русского религиозного философа Н.Ф. Федорова, который также некоторое время жил и работал в Воронеже. Но не только это объединяет Павла Филонова с воронежской землей, в начале 1900-х гг. он некоторое время и сам жил и работал в Рамони. Павел Николаевич родился 8 января 1883 г. (27 декабря 1882 г. по старому стилю) в Москве, однако, как он сам пишет, его родители – "мещане г. Рязани” (все члены семьи значились в податных книгах и посемейных списках Рязанской мещанской управы до 1917 г.). Отец – крестьянин села Реневка Ефремовского уезда Тульской губернии Николай Иванов, до августа 1880 г. бесфамильный, лишь после переезда в Москву за ним была закреплена фамилия Филонов.

В Москве отец работал кучером, извозчиком. Мать – Любовь Николаевна работала обычной московской прачкой, умерла от чахотки за год до того, как Павел с отличием окончил городскую приходскую школу, в которой обучался с 1894 по 1897 гг.

Павел рано начал проявлять интерес к рисованию, поэтому после переезда в 1897 г. в Санкт-Петербург он поступил в живописно-малярные мастерские, по окончании которых он стал дипломированным маляром и работал "по малярно-живописному делу”. Одновременно с этим с 1898 г. он находил время для посещения вечерних рисовальных классов Общества поощрения художеств, а с 1903 г. учился в частной мастерской академика Л.Е. Дмитриева-Кавказского. С этим периодом в жизни молодого художника связана его работа в Рамони под руководством художника Н.Н. Рубцова, которая, по словам самого Павла Филонова, "велась с июня по октябрь и окончилась, когда при работе на фасаде на кистях стала мерзнуть краска”. В июле 1901 г. состоялась свадьба Петра Александровича Ольденбургского и дочери Александра III и сестры Николая II, великой княжны Ольги Александровны. Для них в Рамони была построена небольшая усадьба, декоративная роспись интерьеров и различные малярные работы в которой были поручены приглашенным столичным мастерам, в числе которых и оказался Павел Филонов. Здесь его поразили красивейшие южнорусские пейзажи, рамонская природа, отличавшаяся от привычной для него северной санкт-петербургской природы. Неудивительно, что в свободное от работы время он написал несколько пейзажей с натуры акварелью и карандашом, а после возвращения в Санкт-Петербург картину, на которой изобразил восход солнца на реке, протекающей неподалеку от Рамони. Существует предположение, что Павел Филонов мог участвовать в работе над эскизами оберток для конфет, выпускавшихся "паровой кондитерской фабрикой”, открытой в 1900 г. принцессой Евгенией Максимилиановной Ольденбургской, а кроме того ретушировать художественные открытки, выпускавшиеся Обществом сестер милосердия Красного Креста им. св. Евгении, организованным принцессой Ольденбургской.

В 1905 – 1907 гг. Павел Филонов много путешествовал по Волге, Кавказу, посетил Иерусалим. Он трижды пытался поступить в Санкт-Петербургскую Академию художеств, а в 1908 г. наконец был принят вольнослушателем в школу при Академии художеств, из которой в 1910 г. он "добровольно вышел”. В это время творчество Павла Филонова становится неотделимым от общего вектора движения российского и мирового искусства первой половины XX века. В 1910 г. он принял участие в выставке авторитетной авангардной группы "Союз молодежи”, в организации которой приняли участие такие выдающиеся представители русского авангарда как Елена Гуро и Михаил Васильевич Матюшин. Павел Филонов принимал участие в выставках и мероприятиях "Союза молодежи” вплоть до его распада в 1914 г. Таким образом, Павел Филонов стал свидетелем и непосредственным участником событий, которым суждено было стать судьбоносными для всей мировой истории искусства. В 1910 г. он написал, по выражению самого художника, "первую картину”, названную "Головы”. В ближайшее время это направление своей деятельности он продолжил работами "Мужчина и женщина” (1912 – 1913 гг.), "Пир королей” (1913 г.), "Крестьянская семья” (1914 г.), а также многочисленными работами на бумаге и картоне, которые он уже называл "формулами”.

Творчество Павла Филонова, несмотря на всю его самобытность и самостоятельность, все же невозможно рассматривать вне общего контекста искусства русского авангарда, в рамках которого были сформированы различные направления живописи, литературы, музыки, архитектуры, театрального искусства, и представленного такими известными на весь мир именами как Н.С. Гончарова, В.В. Маяковский, К.С. Малевич, В.Е. Татлин, Л.М. Лисицкий, К.С. Петров-Водкин, В.В. Кандинский, А.М. Родченко и другими. Искусство русского авангарда зародилось в первое десятилетие XX века и просуществовало до середины 30-х гг., когда в архитектуре на смену конструктивизму пришел советский монументальный классицизм, и в Советском Союзе был утвержден, более соответствующий сталинской интерпретации марксистско-ленинского учения, стиль социалистического реализма. И вместе с тем, русский авангард на сегодняшний день является одним из самых значительных событий в контексте всей мировой истории искусства, предопределившим дальнейшие пути развития искусства во всем мире. Для того чтобы разобраться в хитросплетениях и особенностях как всего прогрессивного искусства XX века, так и современного искусства, необходимо учитывать, что все последующие направления в искусстве были вынуждены считаться с достижениями русских авангардистов. Поэтому вдвойне приятно, что русский авангард – самобытное, выращенное на русской почве направление в искусстве. Безусловно, нельзя отрицать влияние на русский авангард прогрессивного европейского искусства, однако, как справедливо отметил один из главных идеологов русского футуризма Д.Д. Бурлюк: Сезанн, Гоген, Ван Гог "открыли нам глаза – не к подражанию, а на возможность свободы”. На творчество Михаила Ларионова, Натальи Гончаровой, Казимира Малевича, Павла Филонова и многих других авангардистов оказали огромное влияние русская иконопись, лубок, народный орнамент, неудивительно, что влиятельной группой авангардных художников "Ослиный хвост”, в которую кроме Ларионова и Гончаровой вошли Казимир Малевич, Владимир Татлин, Марк Шагал и другие, образцами "настоящего” кубизма были объявлены скифские каменные бабы и русские матрешки.

Велимир Хлебников. портрет работы Владимира Маяковского. 1916

Павел Филонов. Автопортрет. 1921

В литературном творчестве Велимира Хлебникова существенное место занимает интерес к славянской мифологии, а Алексей Крученых указывал на глоссолалии русских религиозных сект (бессмысленное выкрикивание различных нечленораздельных звуков и слов, непроизвольно возникающее в результате крайнего нервного перенапряжения под влиянием религиозного экстаза) как на предтечи русского футуризма. Владимир Маяковский писал, что его соратники, Хлебников и Крученых черпают вдохновение из "светлого русла родного, первобытного слова, из безымянной русской песни”. Особенный интерес для многих русских авангардистов в процессе формирования ими специфических эстетических представлений и теории искусства, а вместе с тем и своей собственной мифологии представляла южнорусская (Крым, Кубань, Черноземье) эстетика, включавшая в себя не только необычную культуру, но и характерную для этих мест природу, отсылающую к кочевым временам Великой степи и еще более древней скифской скульптуре (так, каменные бабы южнорусских степей не раз появляются в поэзии Хлебникова).

Одно из первых объединений русских футуристов "Гилея”, например, обязано своим именем древнегреческому названию юга России и Украины, области четырежды упомянутой Геродотом, в которой мифический Геракл совершал некоторые свои подвиги.

В 1913 г. Павел Филонов принял активное участие в первых постановках футуристического театра. В декабре 1913 г. в театре "Луна-парк” были поставлены трагедия "Владимир Маяковский” (автор В.В. Маяковский), автором большинства костюмов к которой стал Павел Филонов, и опера Алексея Крученых "Победа над Солнцем”, музыку к которой написал авангардный композитор Михаил Матюшин, пролог Велимир Хлебников, а декорации Казимир Малевич. В 1914 г. Павел Филонов принял участие еще в одном нашумевшем авангардном проекте – работе над литературным сборником "Рыкающий Парнас”, сразу же ставшим библиографической редкостью по причине того, что из типографии удалось вынести всего лишь десять экземпляров книги. Вот что об этом пишет в своей работе "История русского футуризма” профессор русской литературы Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе В.Ф. Марков: "Теперь это кажется невероятным, но Комитет по делам печати немедленно арестовал сборник якобы из-за "непристойных рисунков” Филонова. Тщательное изучение рисунков этого поразительного русского художника свидетельствует о том, что даже при очень богатом воображении в них трудно усмотреть что-либо непристойное: под явным влиянием русской иконы Филонов изобразил аскетического вида человеческие фигуры”.

Павел Филонов. Пир королей. 1913

Кроме всего прочего, в это время художник побывал во Франции, в Италии, в 1912 г. написал статью "Канон и закон”, в которой впервые сформулировал фундаментальные принципы аналитического искусства, среди которых принцип "органического”, подразумевающий переход от частного к общему, а также антикубизм, говорящий о том, что в отличие от представителей кубизма он не отрывается от природы, однако стремится к ее постижению путем анализа элементов формы в их непрерывном развитии.

В начале 1910-х гг. произошло сближение Павла Филонова с другим талантливым русским авангардистом, теоретиком искусства, математиком, создавшим теорию математических законов истории, позволившую ему сделать несколько поразительно точных исторических предсказаний, орнитологом, этнографом Велимиром Хлебниковым. К середине 1910-х гг. Хлебников разорвал отношения с большинством своих бывших соратников-футуристов. Причиной, спровоцировавшей раскол в кругу русского авангарда, был приезд в Россию одного из лидеров итальянских футуристов Филиппо Томмазо Маринетти, а точнее сказать не сам его приезд, а то, как некоторые русские авангардисты, очевидно, попытавшиеся подружиться и наладить связи со своими европейскими коллегами, "недостойно”, по мнению Хлебникова, повели себя. Чтобы понять причины негодования Хлебникова, который, кстати, был в своих суждениях не одинок (Ларионов, например, призывал забросать Маринетти тухлыми яйцами), нужно учесть очевидную склонность Хлебникова к славянофильству, философии К.Н. Леонтьева, евразийским концепциям. Вместе с тем для Хлебникова это было время интереса к личности и мировоззрению Павла Филонова. Общение двух русских авангардистов не могло не найти отражение и в их творчестве. Так, Хлебников в рассказе "Ка” помещает образ, очевидно, воссоздающий мироощущение Павла Филонова: "…Я встретил одного художника и спросил, пойдет ли он на войну? Он ответил: "Я тоже веду войну, только не за пространство, а за время…”. Он всегда писал людей с одним глазом. Я смотрел в его вишневые глаза и бледные скулы. Ка шел рядом. Лился дождь”. В рассказе огромное внимание уделяется проблеме времени, издавна волновавшей Хлебникова, которую он пытается решить, обращаясь к очень древнему литературному сюжету, который, однако, актуален и для современной литературы. Рассказ "Ка” – это очередная вариация на тему странствий души. Само слово Ка, которым было принято обозначать одну из семи душ человека, проистекает из древнеегипетской мифологии. Подробное описание свойств и особенностей Ка, также как и других душ, дано в романе Уильяма С. Берроуза "Западные земли”. Однако в контексте взаимоотношений Павла Филонова и Велимира Хлебникова важно то, что Хлебников не смог обойтись в своей "Божественной комедии” без образа и мироощущения Филонова, что говорит о связи, обнаруженной Хлебниковым, между Филоновым и миром странствий Ка. Павел Филонов в свою очередь проиллюстрировал "Изборник стихов” (1914 г.) Хлебникова, который завершают филологические, исторические и орнитологические размышления поэта, а кроме того размышления на тему математических законов истории, обнаруживаемых в исторических датах, материал для которых Хлебников черпал из различных источников от северных русских диалектов до татаро-монгольских преданий. Алексей Крученых вспоминал, что Павел Филонов в 1913 г. также написал портрет Хлебникова, который, видимо, не сохранился. Все же бесспорно то, что их союз был не просто творческим сотрудничеством единомышленников, но и дружбой очень близких друг другу по духу людей. В марте 1915 г. Матюшин издал в Петрограде пьесу Филонова "Пропевень о проросли мировой” с иллюстрациями автора. В этой работе, которая несколько напоминает православные песнопения, древнерусские литературные произведения и вместе с тем картины самого Филонова, поскольку фразы нередко походят на разбросанные по холсту краски, что немного затрудняет процесс понимания написанного, автор следует традициям кубо-футуризма. Очевидно, что пьеса была написана под сильным влиянием Хлебникова. Особенное внимание в книге Филонов уделил теме победы над смертью и хаосом, оставленным войной. Преодоление смерти, как думает автор, достигается жизнью и любовью. Сам Хлебников считал "Пропевень о проросли мировой” лучшей книгой о войне.

В марте 1914 г. группа художников, среди которых был Павел Филонов, опубликовали манифест "Интимная мастерская живописцев и рисовальщиков "Сделанные картины”. В этой первой декларации аналитического искусства провозглашается реабилитация живописи, и одновременно указываются существенные отличия их творческих методов от других направлений авангардной живописи, в том числе от школы Владимира Татлина, супрематизма Казимира Малевича и других. В манифесте говорится: "…это мы первые открываем новую эру искусства… и на нашу родину переносим центр тяжести искусства, на нашу родину, создавшую незабываемо дивные храмы, искусство кустарей и иконы”. Каждое прикосновение к холсту всегда действует формой и цветом одновременно, оно – "единица действия”, неделимая частица, атом. Это идеи, которые Филонов развил в своем последующем творчестве. Он провозгласил перенос на искусство метода, которым действует природа: "Упорно и точно рисуй каждый атом. Упорно и точно вводи выявленный цвет в каждый атом, чтобы он туда въедался, как тепло в тело или органически был связан с формой, как в природе клетчатка цветка с цветом”. При этом он указывал на отсутствие принципиальной разницы между формой, которой творит художник: и крайне правый реалист, и левый беспредметник, и все существующие разновидности всех течений и мастеров во всех и в любом способе и сорте применения материала, соответственно точке зрения Павла Филонова, работаю только лишь реалистической формой, "иной формы нет и не может быть”.

Павел Филонов. Рабочие рекордсмены на фабрике Красная Заря. 1931

В 1915 г. Филонов написал работу "Цветы мирового расцвета”, которая войдет в цикл "Ввод в мировой расцвет”. Осенью 1916 г. он был мобилизован на Первую мировую войну и направлен на Румынский фронт рядовым 2-го полка Балтийской морской дивизии. В Петроград он вернулся только в 1918 г. и сразу же принял участие в "Первой свободной выставке произведений художников всех направлений” в Зимнем дворце, на которой были представлены работы из цикла "Ввод в мировой расцвет”. Две работы из этого цикла ("Победитель города” (1914 – 1915 гг.), "Мать” (1916 г.)) были подарены художником государству. Тем не менее, в дальнейшем для Филонова, как и для большинства авангардистов, исключение из которых может составить разве что только Маяковский, наступил настоящий "черный период”. Идеи мастера не нашли официальной поддержки. Он не принимал заказов. Бесплатно преподавал. Голодал. Экономил на чае и картошке. Питался лепешками. Для Павла Филонова были нередки случаи, когда у него просто не было необходимых материалов, красок и холстов, чтобы писать картины.

Единственным источником дохода для художника с мировым именем была редкая пенсия "научного работника 3-го разряда”. Но, наверное, это было особенное время для художника: в маленькой квартире в городе на берегу Невы он жил вместе с любимой женщиной, которую мысленно оберегал ото всех неприятностей, автомобилей и трамваев, когда та выходила на улицу получить мизерную пенсию или за продуктами, целыми днями он работал один или с учениками, сформировав вокруг себя группу последователей. В 1927 г. группа последователей Филонова "Мастера аналитического искусства” провела выставку в Доме печати и приняла участие в постановке "Ревизора” Н.В. Гоголя (правда, позже Филонов критиковал работу своих учеников, иллюстрировавших карело-финский эпос "Калевала”).

В 1922 г. он подарил две свои работы Русскому музею, в том числе "Формулу петроградского пролетариата” (1920 – 1921 гг.).

В 1922 г. Павел Филонов также предпринял попытку реорганизовать живописный и скульптурный факультеты Академии художеств в Петрограде. К сожалению, оно закончилась безуспешно. Вокруг Филонова поднялась, обступившая его со всех сторон, стена отвержения, изоляции, непонимания. Все же, в этот период жизни ему удалось прочесть ряд лекции по теории искусства, благодаря которым можно сделать некоторые выводы о мироощущении мастера в это время. Результатом лекций стало появление одного из важнейших документов аналитического искусства – "Декларации "Мирового расцвета”. Кроме формы и цвета, по мнению Филонова, есть целый мир невидимых явлений, которые он представляет "формою изобретаемою” или иначе говоря, беспредметно. Как представляется, художник провозглашает интуитивный метод в искусстве. В своих художественных принципах и практике он попробовал уйти от реальности в изобретаемый, отвлеченный, в параллельный природе мир. К этому периоду творчества относятся его работы "Без названия” (1923 г.), "Живая голова” (1923 г.), "Композиция” (1928 – 1929 гг.), два варианта "Формулы весны” (1927 – 1929 гг.), в это время он часто писал масляными красками по бумаге или картону: "Формула империализма” (1925 г.), "Нарвские ворота” (1929 г.), "Животные” (1930 г.), "Лики” (1940 г.).

Имя художника Павла Филонова навсегда вошло в историю ленинградской блокады, как и "Ленинградская” симфония Дмитрия Шостаковича, как и подвиг защитников города, как и имена тех его жителей, чьи жизни унесла эта страшная война… Павел Николаевич Филонов умер 3 декабря 1941 г. в блокадном Ленинграде от голода. Похоронен великий художник на Серафимовском кладбище в Санкт-Петербурге.

Павел Николаевич Филонов – один из столпов искусства русского авангарда, одного из самых мощных и влиятельных направлений в рамках искусства XX века. Что ж, нам очень хочется надеяться на то, что теперь, когда со дня смерть Павла Николаевича исполнился 71 год, признанное во всем мире искусство русского авангарда, ставшее одним из самых удивительных явлений в русской и мировой культуре и одновременно с тем на долгие десятилетия преданное забвению или порицанию у себя на Родине (вот уж воистину, "нет пророка в своем отечестве”!), наконец-то обретет признание как национальное достояние и гордость не только в кругу узких специалистов и историков искусства, но и среди нас, т.е. в среде современного российского общества.

Сергей Ряполов