Все послевоенные годы, считай полвека, достаточно плотно занимаюсь Отечественной войной, знаю, сотни дивизий всех родов войск, но пока не встретил второй такой, где было бы 108 Героев Советского Союза, как в 167-й стрелковой.
К концу войны 167-я имела два ордена Красного Знамени и два почётных наименования - Сумская и Киевская.
Первый бой. От него в огромной степени зависит вся боевая биография каждого воина, а воинского коллектива тем паче. Первый бой 167-я приняла утром 20 июля 1942-го года в районе Большой и Малой Вереек Рамонского района.
|
|
Положение здесь сложилось очень напряжённое. Фашисты рвались к Воронежу, а 167-ю очень ждали, чтобы она встала у Дона и остановила их на этом направлении. Дивизия ещё была на марше, а ей уже отводилась особая роль. Дело в том, что формировалась она в Магнитогорске, который в те предвоенные и военные годы был городом-легендой. К тому же, костяк дивизии составляли люди из числа партийно-комсомольского актива. К этой категории общества можно относиться как угодно, но что они шли умирать первыми - знают все. И вряд ли можно усомниться в том, что 108 Героев в 167-й СД дело закономерное. |
Но вернёмся на Дон к Большой Верейке, в 20-е июля, которое было 394-м днём войны.
В дивизии, хоть её и называли с полным основанием Магнитогорской и Уральской, были люди со всей страны. Разными путями в неё попали и мои земляки из Кабардино - Балкарии. Кабардинец Абубекир Арипшев в 465-м стрелковом полку этой дивизии командовал взводом, храбро сражался на воронежской земле.
...Оборону 167-я заняла у Верейки ещё до подхода сюда фашистов 6 июля. Сама она её строила. Принимал работу командир дивизии полковник (впоследствии генерал) Мельников. Позиции взвода Арипшева он отметил как лучшие: сделаны по-умному и добросовестно. Собрал ротных и взводных командиров.
— Почему позиции не отвечают всем требованиям?
— Солдаты неохотно копают по такой жаре, говорят, что и без глубоких окопов и всяких ходов сообщения фрицев остановим...
— А у тебя, лейтенант Арипшев, почему люди по-иному работают? Поделись...
— Я, товарищ полковник, с ними поговорил...
— О чём же?
— Рассказал, что главная наша задача — справиться с танками. Этому и должно быть подчинено всё в обороне. Растолковал, что такое танк T-IV. Извините, но от вашего имени пообещал, что тот, кто подобьёт танк, будет вами в тот же день представлен к ордену. И прочитал постановление ЦИК и СНК Союза ССР от 7 мая 1936 года о льготах орденоносцам, я его ещё в Магнитогорске в библиотеке переписал...
Награды имели огромную роль, поскольку в соответствии с упомянутым постановлением давали широкие льготы; освобождение от подоходного налога в городах и сельхозналога в сёлах, - сокращение на одну треть (!) трудового стажа при выходе на любой вид пенсии и т. д. Но, как известно, все эти льготы сразу после войны были отменены.
Выслушав Абубекира, комдив пожал ему руку и 'повернулся к остальным:
— Чтоб у всех было не хуже.
Бои за рамонские сёла были тяжёлые, но фашистов к Дону здесь не пустили, хоть и дорогой ценой.
А с Абубекиром произошёл случай, за который полковник Мельников поставил его перед офицерским строем и объявил, что лично оставит наградную реляцию.
Перед самым боем во взвод дали одно противотанковое ружьё. Всем «миром» решили вручить его Захарию Иванову, спокойному, рассудительному 40-летнему магнитогорцу. Позицию для него определил сам взводный, лично и оборудовать помогал.
С тревогой наблюдал Абубекир в бинокль, как немецкие танки выстраиваются в боевой порядок. Наконец двинулись.
Захлопали наши . противотанкушки. Бронебойщикам бить ещё рано. Абубекир даёт команду остальным вставить в гранаты запалы. И в этот момент с позиции бронебойщиков раздаётся пронзительный крик на такой высокой ноте, какой от Иванова невозможно было и ожидать.
— Товарищ лейтенант, ружьё сломалось!!!
Абубекир бежит к ячейке петееровцев. Оказыается, что, загнав в канал ствола 63-граммовую бронебойную пулю, Захарий, как положено, покрепче стукнул по рукояти затвора, чтобы запереть её там наглухо, а она, слегка хрустнув, полетела на дно окопа. ТПР сразу превратилось в бесполезную «длинную железную палку».
— Бежим к своим, — кричит Иванов, Абубекир чуть не поддался этому порыву, но вспомнил наставление отца: «Того, кто не думает, и на верблюде собака укусит...». И стал рассуждать: патрон уже в канале ствола, заперт, значит, один выстрел сделать можно. Но только один. Значит — наверняка. Иванов в таком потрясении, что толку от него не жди, поэтому самому надо.
Он бережно взял небрежно прислонённое к стенке окопа ружьё (собственно, брошенное), вытер пилоткой там, где к нему налипли комочки земли и выставив ствол за бруствер, стал терпеливо ждать, когда T-IV подползёт к намеченному вчера им вместе с Захарием ориентиру, где непременно должен подставить бок с отличной «мишенью» — чёрным крестом на белом поле. Именно так и было. Танк был уничтожен.
Атака фашистов была отбита с большими потерями для врага. Тогда никому в голову не приходила мысль о различии людей по национальности. Участники войны все вместе боролись за каждую пядь земли. И сильные духом и дружбой, объединённые одной целью — победили. И гордятся этим!
В. РЯЗАНОВ,
инвалид войны, член Союза журналистов России
«Голос Рамони» от 26 августа 1994 года | 
