Анна Ивановна, имевшая дворянский титул, относилась к категории воронежских помещиков, которые в период освобождения крестьян от крепостной зависимости имели, по сведениям В. П. Семенова-Тянь-Шаньского, от 3 до 4 тыс. десятин земли. Хозяйкой имения в Рамони, принадлежавшего ранее крупному владельцу воронежских суконных фабрик и других поместий в Воронежской губернии, ее родному брату Ивану Ивановичу Тулинову, а затем его сыну - Николаю Ивановичу, она стала не в результате наследования, а по решению суда.

Капитан в отставке Тулинов И. И. (1754-1827) в конце XVIII - первой четверти XIX века владел, по информации Л. Образцовой, 1000 десятинами рамонской земли и 600 крестьянами. Его предками были служилые люди, выходцы из Тульских мест. В частности, в «Писцовой книге» 1629 года указывается, что в Воронеже, в слободе беломестных атаманов и казаков, жили своими дворами атаман Томилка Тулнин (по соседству с атаманом Терехом Веневитиновым) и беломестный казак Левко Туленинов. В 1726 году потомок одного из них купец Максим Тулинов вместе с воронежскими дворянами Фаддеем Веневитиновым, Иваном Титовым, Парамоном Лосевым и Марком Плотниковым, а также купцами Потапом Гардениным, Петром и Клементием Сахаровыми взяли в аренду Тавровскую казенную суконную фабрику. По договору с мануфактур-коллегией, они обязались увеличить количество станков на фабрике от 20 до 50 и производить сукно лучше солдатского, за что были освобождены от пошлины на 10 лет. На этом деле, поставляя сукно для армии, Максим Тулинов приобрел значительный капитал. В дальнейшем его потомки, в том числе и Иван Иванович, продолжили начатое им суконное производство.

В 1826 году И. И.Тулинов завещал имение в Рамони своему сыну Николаю Ивановичу Тулинову (1810-1852), при котором в 1840 году был основан и начал производственную деятельность сахарный завод. В 1845 году в звании камер-юнкера Двора Его Императорского Величества дворянин Н. И. Тулинов был губернским предводителем дворянства. В 1841-1850 гг. он - почетный попечитель Воронежской губернской гимназии, сменив на этом посту своего брата Дмитрия Ивановича. При нем в гимназии был открыт пансион. В апреле 1849 г. Н. И. Тулинов выступил в качестве крестного отца (восприемника) при крещении С. И. Мосина, отец которого И. И. Мосин (1810 - 1890) был управляющим в его имении.

Рамонская помещица генеральша А. И. Шеле, урожденная Тулинова, одна из владельцев имения Рамонь.

Анна Ивановна Тулинова - младшая сестра Варвары, в 1821 году вышла замуж за подполковника Шеле Петра Романовича, который впоследствии дослужился до генеральского звания, и выехала с ним из Воронежа к его месту службы. Детей у них не было. Анна Ивановна рано овдовела и возвратилась в Воронеж, где занялась активной благотворительной деятельностью.

В частности, она приняла деятельное участие в открытии в 1848 году Воронежского Александрийского детского приюта, и в течение 6 лет со дня основания приюта была его попечительницей. Все это время А. И. Шеле постоянно заботилась о благосостоянии приюта: жертвовала деньги, распоряжалась устройством лотерей, живых картин, концертов, благотворительных спектаклей, приглашала благотворителей сделать взносы в пользу приюта. Благодаря этому, она приобрела более 7465 рублей, которые передала в попечительство.

Анна Ивановна с материнской любовью заботилась о создании для детей благоприятных условий их жизни и нравственного развития. В трудное для приюта время, когда в 1849 году дети болели корью, скарлатиной и тифом, она как ангел-утешитель приходила в приют, поддерживая их и обеспечивая тем самым твердость духа служащих в приюте. Независимо от того, что в ее распоряжении находились текущие счета приюта, Анна Ивановна постоянно жертвовала необходимые для ремонта здания материалы и одежду для детей. 21 июня 1854 года по домашним обстоятельствам она уволилась с должности попечительницы. Во время своего служения детям А. И. Шеле дважды получала «Высочайшее благоволение» государыни императрицы за полезную деятельность.

После смерти в 1852 году И. И. Тулинова его имение в Рамони перешло в опекунское управление, которое сохранялось до 1856 года. Этот факт свидетельствует о том, что духовного завещания он не оставил, был вдов или не женат, детей не имел, и к этому времени не было в живых его брата Дмитрия. В противном случае о своих наследственных правах заявили бы названные им в завещании лица, или указанные его ближайшие родственники. Таким образом, за неимением наследников Н. И. Тулинов в нисходящей линии его наследство переходило в боковую линию, которую составляли его тетки Варвара Ивановна и Анна Ивановна.

Вместе с тем, свои права на наследство Н. И. Тулинова заявили сын Варвары - Ф. Н. Вигель и Анна Ивановна Шеле, которые 14 февраля 1856 г. составили договор (проект раздельного акта). В договоре они определили порядок и способ раздела имения, а также порядок уплаты долгов и повинностей. При этом все долги по имению необходимо было платить каждому за ту часть, которая ему достанется по жребию. Долги и взыскания до 1 января 1856 г., открывшиеся позднее, договорились платить поровну. В договоре также указали, что за нарушение его условий необходимо заплатить неустойку в сумме 30 тыс. рублей.

По формальному разделу, состоявшемуся 13 ноября 1856 г., имение в Рамони посессионно (на праве потомственного владения и пользования) досталось Ф. Н. Вигелю. За имением числилась рекрутская недоимка за 1856 год, которую Вигель погасил, после чего потребовал, чтобы Шеле уплатила половину этой недоимки в сумме 762 рубля. Анна Ивановна не согласилась с этим предложением, поэтому началось дело, оконченное сначала в Воронежском уездном суде, а потом в гражданской палате Воронежского окружного суда в пользу Вигеля. Затем Вигель предъявил иск о взыскании с Шеле 30 тыс. рублей неустойки за нарушение ей договора от 14 февраля 1856 г. и уклонение от оплаты половины рекрутской недоимки - в ноябре 1855 года, по рекрутскому набору, опекуны наследственного имения Н. И. Тулинова в Рамони представили четырех рекрут из фабричных крестьян, о чем получили четыре частные рекрутские квитанции.

18 июня 1858 г. Воронежский окружной суд по гражданскому отделению рассмотрел это дело. Против исковой просьбы Ф.Вигеля А. Шеле подала встречный иск, в котором отмечалось, что условие от 14 февраля 1856 г. есть проект формального раздела, с осуществлением которого оно потеряло свое значение. Если и считать проект самостоятельным договором, то и тогда ее отказ платить рекрутскую недоимку не может считаться его нарушением, так как недоимка была известна еще в январе 1856 года, и поэтому должна считаться долгом на имении, который обязан был заплатить Вигель. Вигель должен был заплатить эту недоимку еще и потому, что вместе с посессионным имением он получил 4 рекрутских квитанции, которые по и цене равнялись недоимке. Кроме того, решение гражданской палаты не обязывает суд считать условие от 14 февраля нарушенным, так как в нем об этом не говорится ни слова. По и итогам рассмотрения дела суд постановил в иске Вигелю отказать.

После этого А. И. Шеле оспорила акт формального раздела наследства покойного Н. И. Тулинова, затеяв, по словам воронежских историков А. Акиньшина и О. Ласунского, «судебную тяжбу со своим племянником Ф. Н. Вигелем... В конце концов, ей досталась Рамонь с крестьянами, землей, лесом, свеклосахарным и стеариновым заводами, зимний особняк в Москве и кое-что еще. Вигелю достались Парусное (село в Усманской волости, в месте впадения в p. Хава Тамлыка) и суконные фабрики в Воронеже».

Рассмотрим, что представляла собой в то время Рамонь. В 1855 году в.селе насчитывалось 540 жителей обоего пола - государственных и помещичьих крестьян. Свеклосахарный и стеариновый заводы производили продукцию, которая поставлялась в г. Воронеж. Но уже к 1860 году, вероятнее всего из-за отвлечения внимания судебными тяжбами и неопределенностью с хозяином, имение пришло в упадок. Прекратили производство свеклосахарный и стеариновый заводы. В этих условиях А. И. Шеле проявила свои волевые и организаторские качества, сумев наладить работу сахарного завода. По сведениям Л. Образцовой, при Шеле сахарный завод вырабатывал шесть пудов сахара в сутки. К 1864 году он уже производил продукции на сумму 7800 рублей, которая сбывалась в Воронежской и соседних губерниях. Вместе с тем стеариновый завод оставался в бездействии. В связи с большой конкуренцией, которую вели более мощные свечные производства г. Воронеж, его работу так и не удалось восстановить.

Анна Ивановна уделяла много внимания обустройству имения, усадьба которого располагалась на месте, где позднее был возведен дворец Е. М. Ольденбургской. В 1860 году преподаватель Воронежского Михайловского кадетского корпуса Н. Д. Тарачков побывал в Рамони при совершении ботанической поездки по Воронежской губернии. В отчете об этом он писал: «Показалась усадьба Рамонь, обнесенная красивой, с башнями в готическом вкусе, кирпичной оградой (ее остатки сохранились до нашего времени), подле которой, впрочем, красовались безобразные, небрежно крытые соломой, с покривившимися стенами крестьянские избы, нарушая общий вид приятного для глаз ландшафта, оживленного зеленью высоких пирамидальных тополей. Здесь же возвышалось не менее красивое здание стеаринового завода (сохранилось до настоящего времени, расположено слева от дворца), принадлежащего вместе с усадьбой госпоже Шеле. Живописный сад, в котором находится до трех тысяч фруктовых деревьев, оранжерея, парники и небольшой виноградник расположены на окраине orромного ската (в настоящее время - откос «Уютный»), у подошвы которого устроен свеклосахарный завод. Их опоясывает р. Воронеж, а за нею виднеется обширная, верст на тридцать, если не больше, низменная даль с роскошными пойменными лугами и густым сосновым бором. Рядом с этой усадьбой расположена и другая - господ Алексеевых» (в настоящее время - территория старой районной больницы).

Помимо Рамони, А. И. Шеле принадлежали 75 десятин 165 саженей земли и 26 1/2 десятины леса в д. Грязной (ныне - ул. Чапаева). Это имение в октябре 1860 года она продала за 1500 рублей серебром почетному Елецкому гражданину, купцу первой гильдии Николаю Петровичу Хренникову (предку известного композитора Тихона Николаевича Хренникова). До отмены крепостного права Анна Ивановна имела еще поместье в с. Лопатки, где ей принадлежали 15 душ мужского и 16 душ женского пола. В период освобождения крестьян она выделила им 12,1 десятины дарственной земли. Ей также принадлежал хутор Анна при р. Буровлянка, в котором было 4 двора и проживали 36 крестьян, из них 17 мужского и 19 женского пола (не путать с д. Буровлянка, где были суконная фабрика и кожевенный завод, и которая располагалась на полверсты ближе к Воронежу). После отмены крепостного права А. И. Шеле оставила им 18,3 десятины дарственной земли. Кроме того, она сдавала в аренду 1050 десятин принадлежавшей ей земли при хуторе Острые Могилы в Острогожском уезде.

19 февраля 1861 г. император Александр II подписал манифест об отмене крепостного права. В рамках реализации данного манифеста максимальный размер земельного надела в Воронежском уезде составил 31/4 десятины, минимальный -1 десятину 200 саженей (десятина - 1,092 га, сажень в данном случае - 2,133 м X 2,133 м = 4,549 кв. м). Повинности крестьян в пользу помещиков при высшем размере надела были установлены в 40 мужских и 30 женских рабочих дней, из которых 3/5 приходилось на вторую половину года. С уменьшением надела размер повинности соответственно унижался. Для бывших фабричных крестьян А. И. Шеле их основная повинность заключалась в работе в осенний период на сахарном заводе. По сведениям Н. Ильинского, в реформу 1861 года бывшие крепостные А. И. Шеле получили 150 десятин земли на 177 душевых наделов (по 0,8 десятины на душу), тогда как средний душевой надел помещичьих крестьян в Березовской волости составил 2,26 десятины. Имеющиеся материалы позволяют более подробно показать данную ситуацию. По переписи 1858 года, в имении Анны Ивановны Шеле в Рамони насчитывалось 359 крепостных крестьян, из них 153 души мужского пола и 206 душ женского пола. После отмены крепостного права эти крестьяне образовали на дарственной земле общину собственников, в которой было 65 хозяйств (дворов), 136,3 десятины земли, из них 11,5 десятин - усадебной, 108 десятин - пахотной, 13 десятин - выгонов, 3,8 десятин - неудобной. На хозяйство приходилось по 2 десятины земли, на ревизскую душу - 0,8 десятины, на работника - 1,4 десятины, на душу населения - 0,3 десятины. Крестьяне общины имели в собственности 109 лошадей, 90 коров, 431 овцу и 43 свиньи, однако 23 двора были безлошадными. Недостаток земли восполнялся ее арендой у частных владельцев и других крестьянских общин. Всего арендовалось 306 десятин пахотной земли и 54 десятины сенокосных угодий. В общине был один пчеловод, который держал 7 ульев. На территории, занимаемой общиной, располагались лавка и трактир. По постановлению Воронежской уездной земской управы от 28 ноября 1865 г., между г. Воронежем и с. Березово, через Рамонь, была установлена курьерская почтовая связь (один раз в неделю: в воскресенье - в Березово, в понедельник - обратно).

Любопытно, что Воронежский комитет по крестьянскому делу был против введения крестьянской общины, полагая: «Где введено общинное владение, там являются тунеядцы и мироеды... Если земля принадлежит общине, она навсегда останется в одинаково дурном качестве...». Этот прогноз подтвердился впоследствии не раз. В частности, в 1889 году урожайность свеклы с десятины составляла у владельцев 667 пудов, у крестьян - 600 пудов. В 30-х годах XX столетия, в период массовой коллективизации в колхозах часто отмечался невыход крестьян на работу, что удалось ликвидировать лишь в результате репрессий.

В период владения А. И. Шеле имением в Рамони, в состав которой входили Заболотное, Париново и Салманово, в селе насчитывалось, по переписи 1858 года, 72 двора, в которых проживали 993 человека, из них мужского пола - 501, женского - 492. Воронежский священник Д. И. Самбикин (о. Димитрий) писал, что в это время в Рамони была православная «Никольская церковь... каменная, с такой же колокольней. Построена на средства Ив. Ив. Тулинова в 1803 году». В 1932 году постановлением Воронежского облисполкома церковь закрыли. После этого она была разрушена, а на ее фундаменте возвели здание банка. В настоящее время на этом месте установлен памятный знак, хотя сама церковь располагалась метpax в 5-10 на запад от старого развесистого дуба, стоящего сейчас по правой стороне центральной площади Рамони. Справа от этого дуба сохранился надгробный камень, установленный на могиле покойной супруги П. П. Хижина - Ольги, которая была похоронена на территории церкви, в ее ограде.

Есть основания полагать, что Иван Иванович Тулинов в конце XVIII века купил имение в Рамони, ранее принадлежавшее князю Юрию Федоровичу Кольцову-Мосальскому. В частности, в «Указателе храмовых празднеств в Воронежской епархии» 1884 года, в котором приводятся данные за XVII-XVIII вв., находим: «В селе Рамони - церковь св. Николая Чудотворца, при ней был поп Сидор Прокофьев. В этом селе было дворов: церковных - 2, помещичьих - 2, крестьянских - 2, однодворческих - 9. К приходу этой церкви принадлежала д. Болотная - имение князя Юрия Федоровича Кольцова-Мосальского». В этом случае становится понятным, почему большинство крестьян А. И. Шеле проживали в пределах прежней д. Заболотная (ныне - ул. Победы).

Шло время, и Анне Ивановне, которой в 1862 году исполнилось 70 лет, все труднее становилось управляться со своим имением в Рамони. Весной 1863 года она решается продать его вместе с сахарным заводом. Покупателем оказался житель Санкт-Петербурга генерал-лейтенант Огранович Николай Степанович. 4 мая 1863 г. он представил в Воронежский уездный суд купчую крепость на купленное им у А. И. Шеле рамонское имение, на основании чего был введен во владение им. По сведениям Н. Ильинского, имение было продано за 60 тыс. рублей.

Многие считали Анну Ивановну скупой женщиной. По этому поводу интересно письмо И. С. Никитина, написанное им 3 апреля 1861 г. из Воронежа в Петербург Н. И. Второву, в котором он советует посмотреть журнал «Развлечение», где выведена на божий свет «m-me Шеле». В однои из статей этого журнала указано, что ее автор знал одного человека, который «живал себе в деревне очень скромно, но всегда был рад званому и незваному. Кто бы ни явился, он не делал никаких особых издержек, ни же приготовлений. Только если гость был особенно приятен ему, особенно мил сердцу, на стол ставился горшок с цветами. Это называл он: обед с по-де-флером» (под «одним человеком» автор статьи подразумевает А. И. Шеле).

Есть еще один примечательный факт. 20 октября 1878 г. в зале гражданского отделения Воронежского окружного суда было рассмотрено дело о недействительности наследственного завещания А. И. Шеле. Суть этого дела заключалась в том, что завещание покойной Анны Ивановны, написанное ей при жизни в 1877 году, оспаривали в суде лица, обойденные этим завещанием. Одним из свидетелей по данному делу выступал подполковник Лепарский Степан Игнатьевич (по утверждению Н. В. Ильинского - совладелец имения Н. С. Ограновича в Рамони). Рассмотрев указанное дело, суд вынес решение о недействительности завещания А. И. Шеле, так как на момент его подписания она, в силу состояния здоровья, была недееспособной.

Анализ содержания двух, вышеупомянутых фактов позволяет предположить, что «скупость» Анны Ивановны была связана с ее стремлением дать больше благ сиротским и бедным детям, а также нуждающимся. Вероятнее всего, что завещанием были обойдены лица, которым она не доверяла, так как они промотали бы наследство. В подтверждение этого необходимо отметить, что благотворительную деятельность А. И. Шеле продолжила и после увольнения из Воронежского Александрийского детского приюта. В публикуемых списках лиц, сделавших пожертвования в пользу сиротских и бедных детей, постоянно присутствовала ее фамилия. В частности, воспитанникам указанного детского приюта она пожертвовала: на праздник Рождества Христова и Нового 1864 года - 15 рублей; на Рождество Христово и Новый 1874 год -15 рублей; в 1878 году -15 рублей, а также 33 рубля для страдающих от неурожая в Воронежской губернии. В 1864 году Анна Ивановна пожертвовала в пользу Воронежской публичной библиотеки 328 книг (138 наименований).

По духовному завещанию А. И. Шеле, в 1877 году женскому благотворительному отделению Воронежского попечительного о бедных комитета было пожертвовано 2 тыс. рублей. На эти деньги и средства других благотворителей 4 марта 1884 г. в Воронеже была торжественно открыта швейная мастерская. Председатель комитета направил об этом событии телеграмму Главному попечителю Императорского человеколюбивого общества и покровительнице Воронежского благотворительного общества Ее Императорскому Высочеству Принцессе Е. М. Ольденбургской. В ответ от нее была получена телеграмма следующего содержания: «Благодарю за сообщение об открытии швейной мастерской; искренне желаю, чтобы мастерская была бы также полезна обществу, как вообще все остальные благотворительные учреждения, которые имела удовольствие видеть осенью в Воронеже. Евгения».

Форма входа

Категории раздела

Поиск

Наши альбомы

Друзья сайта

Наш опрос

Статистика