Из всех поселений, входящих ныне в состав Рамонского района, в начале двадцатого века это село было действительно большим: в нём числилось от 4200 человек в 1897 году до 4547 человек в 1931 году.(1) Следующие за ним наши крупные сёла Ступино и Хвощеватка отставали от Б. Верейки тогда на две тысячи человек. В двадцатые годы прошлого века она некоторое время была даже центром одноимённой волости (района).
Одно из событий в этом селе, относящееся к 1891 году, упоминается в нескольких книгах. Так, солидное издание «Крестьянское движение в России в 1890 - 1900 годах» приводит на своих страницах секретное донесение временно исполнявшего должность начальника Воронежского губернского жандармского управления И. Г. Ряднова в департамент полиции о захвате большеверейскими крестьянами помещичьей мельницы.
|
|
Он сообщает московскому начальству, что, после возбуждения особого следственного производства 3 мая 1891 года, в городе Воронеже были арестованы зачинщики беспорядка Долгих, Дубов и Петров. Они показали на поверенного, посоветовавшего им насильно овладеть мельницей, будто принадлежащей им по закону. А через суд добиваться решения земельного вопроса, по словам того поверенного, будет долго и для мужиков дорого. Подстрекателя следователям удалось выявить. Им оказался некий Измайлов, писавший крестьянам прошение. |
В заключение донесения Ряднов уточняет: «беспорядки среди крестьян не имели вовсе характера политического».
Какой же характер они имели? На основе бумаг Землянского уездного исправника можно восстановить такую картину.
У помещика Позднякова в черте земельного владения крестьян села Большая Верейка Землянского уезда находился клочок земли, на котором была устроена водяная мельница. Её владелец сдал в аренду землянскому купцу Сергею Игнатову. По заявлению крестьян, во владенной записи 1863 года (2) этот участок оспаривался. В январе 1891 года они решили возбудить дело с Поздняковым о праве владения участком с мельницей. Избрали поверенным от общества Моисея Петровича Долгих. Он обратился за помощью в уездное Присутствие по крестьянским делам, тот самый орган, который должен разбирать жалобы и регулировать сельские отношения. Там ему отказали в приёме иска и направили в соответствующее судебное место (3).
Как разговаривали те чиновники с Моисеем Петровичем? Кто знает! Доброжелательно разъяснили всё, что нужно сделать и к кому и как обратиться с иском? Или с холодным пренебрежением к деревенщине отослали его подальше, чтобы отбить охоту добиваться своих прав и смириться со сложившимся положением вещей?
Ушёл из Присутствия Долгих без поддержки.
А тут подвернулся то ли сам, то ли по чьей-то наводке советчик Измайлов и подтолкнул крестьян к решительным действиям. Они, видимо, и сами не надеялись на положительное для себя решение суда, и прибегли к применению силы.
11 апреля Моисей Долгих, Ефим Дубов, Василий Орлов, Дмитрий и Андрей Петровы, Фирс Баев вступили во владение мельницей, удалив перед этим оттуда приказчика мещанина Аксёнова и двух рабочих. Вернуть мельницу арендатору до судебного разбирательства мужики не согласились.
Дело дошло до следователя Землянского уезда. Он распорядился, чтобы нарушители закона явились к нему в город для взятия их под стражу. Они требования начальника не выполнили. Тогда на место выехала группа ответственных лиц: уездный исправник, судебный следователь, заместитель прокурора Воронежского окружного суда, становой пристав, девять полицейских урядников (4) с понятыми. На мельнице их ждала толпа крестьян. Активисты присутствовали там же.
Зампрокурора разъяснил обстановку и призвал присутствующих к здравому смыслу, но крестьяне мельницу не вернули арендатору и зачинщиков беспорядков не выдали. Судебный следователь, обосновавшись в сельском доме неподалёку от мельницы, потребовал организаторов захвата чужого имущества к себе на допрос. Ему не подчинились. Когда служители закона предложили толпе расступиться, чтобы взять от неё подозреваемых в нарушении порядка для допроса, а мельницу передать владельцу, толпа сомкнула ряды. Урядники попытались пройти силой. Сплотившиеся люди их отталкивали. Из толпы кричали: «Бери всё общество! Со своей земли не пойдём и мельницу не отдадим!»
Крестьяне соседних деревень за развитием событий в Большой Верейке следили внимательно. Результат противостояния мог послужить примером для действий в других сельских обществах.(5)
Но конфликт очень просто оказался потушенным. Уездный исправник доложил губернатору 7 мая о том, что священник Константин Мишин, побывав перед тем в Воронеже, уговорил собравшихся в церкви богомольцев возвратить захваченную ими мельницу, сразу после чего она была оставлена арендатору. Правда, на допросах пока не был выяснен инициатор насильственного захвата чужого имущества, но, основываясь на народной молве, можно подозревать в этом священника Мишина. Сам Мишин указывает уездному исправнику как на виновника, на другого священника - Петрова. О вражде между Мишиным и Петровым, длившейся более десяти лет, известно духовному начальству, неоднократно проводившему расследование по сему поводу.
Исправник выразил уверенность в том, что беспорядки в Большой Верейке произошли в результате вражды между священниками, и такой успех в отступлении крестьян от захваченной мельницы указывает на их принадлежность к партии Мишина, который и выступил подстрекателем.
Мишин, по слухам, таким путём собирался отомстить владельцу мельницы помещику Позднякову за оказанное им, Поздняковым, предпочтение священнику Петрову.
Конкуренция!
Наверное, всё же поспешил заместитель начальника Воронежского жандармского управления Ряднов заверить департамент в отсутствии политического характера верейских беспорядков. Выбор крестьянами метода борьбы уже выходил за рамки законного разрешения экономического спора. А некоторым представителям российского духовенства можно записать в актив способствование формированию революционного самосознания угнетённых масс. Опыт с мельницей мужикам пригодился. Закалённые в самоотверженной борьбе с угнетателями верейские крестьяне в 1906 году силами трёхсот человек разгромили имение помещицы М. Ф. Кокошкиной.(6) Предводительствовали Василий Орлов (тот самый, что участвовал в беспорядках 1891 года), Осип Бакулин, Алексей Воронцов, 1-й и 2-й Фёдоры Колосовы. Правда, под давлением властей почти весь скот и часть разграбленного имущества пришлось возвратить в экономию.
Ну, степень участия священников в социальном просвещении мужика пусть разбирают специалисты.
Меня больше занимает другой вопрос.
История эта, как и несколько следующих историй, касается возможности реализации прав подданных Российской империи через судебные инстанции. Почему в конкретном случае не воспользовались крестьяне принятым в практике разрешением иска в суде? В таком их поведении проявилось правовое невежество или приобретённое опытом недоверие к судебному разбирательству?
(1) Даже Фомина Негачёвка - центр волости, включавшей Большую Верейку, была меньше. В ней проживало в 1897 году всего 3087 человек.
(2) Документ, подобный нынешнему кадастровому паспорту, указывавший нахождение земельного участка в соседних с ним владениях.
(3) Судебная власть в конце девятнадцатого века представлена была неcколькими инстанциями. Первой инстанцией являлись мировые судьи, у которых, по-моему, суть разбираемого дела находилась перед «параграфом». Далее шли съезды мировых судей, окружные суды (в нашей губернии их было два: Воронежский и Острогожский), судебные палаты и, самая высокая инстанция, Правительствующий Сенат. У них «параграф» стоял перед сутью рассматриваемого дела. Кроме того, существовал обособленный от системы общих судов низший сословный крестьянский суд в каждой волости - волостной суд в составе председателя и трёх судей, избиравшихся из крестьян на волостных сходах и рассматривавший наиболее распространённые в крестьянской среде гражданские и уголовные дела. Волостной суд руководствовался в своих решениях, в основном, не законом, а местными обычаями.
(4) Уездная полицейская организация состояла из урядников - по одному в каждой волости, станового пристава над несколькими волостями и исправника с полицейским управлением, находившимся в уездном городе. Наша территория тогда входила в два стана Землянского уезда,
один - Задонского уезда, один - Усманского и один – Воронежского уезда.
(5) Сельское общество - административная единица, состоявшая либо из одного селения, либо из нескольких мелких, пользующихся совместно сельхозугодиями, либо из частей крупных селений. Управление сельским обществом состояло из сельского схода и сельского старосты, обязанных выполнять распоряжения мирового посредника или, позже - земского начальника. Сельское общество могло избирать или назначать сборщиков податей, писарей, смотрителей хлебных магазинов, т. е. хлебных складов на случай неурожая, училищ, больниц, лесных и полевых сторожей
(6) Разгромом помещичьих усадеб крестьяне лишали себя части рабочих мест на завтра, на будущее, то есть усугубляли экономическое положение, которым и так были неудовлетворенны. Не понимать этого они не могли. Значит, очень надеялись на близкую компенсацию? Но что взять с пожарища?
С. В. Кучин
«Названия с историями в рамонском районе» | 
