Николай Павлович Бабецкий из тех, кого называют детьми войны. Из тех, кто ковал Победу в тылу, а затем восстанавливал народное хозяй­ство и всю жизнь беззаветно служил Родине. Его труд отмечен многими медалями и профессиональными наградами за успешную работу в сфере образования. Особая гордость ветерана - Знак «За заслуги перед Рамонским районом». Сейчас, в свободное от домашних хлопот-забот время, наш земляк пишет мемуары. Кто знает, может быть, однажды они будут изданы. Потому что в них - история целого поколения, у которого война отобрала детство... Сегодня мы предлагаем нашим читателям главы из пока ещё рукописной книги... Я, Николай Павлович Бабецкий, родился 14 марта 1931 года в хуторе Красное Рамонского района. В 1937 году наша семья переехала жить в Рамонь на улицу Орешник. Стояли на квартире, а затем перебрались в село Париново, где купили дом и где живём до сих пор. Позже Па­риново влилось в Рамонь.

Кстати, сама Рамонь находи­лась внизу у реки Воронеж, толь­ко две улицы были на бугре. От школы села Париново вниз до оврага не было ни одного двора. Бабецкие жили на улице, где располагались 9 дворов, а через 1 км, в поле, тоже была улица с 10 дво­рами. А всё остальное были поля.

В селе Париново в Берёзово был колхоз, а в Рамони - три колхо­за. Вручную косили хлеба, молотили его в молотилках, вязали снопы.

22 июня 1941 года нача­лась Великая Отечественная вой­на. Мне было 10 лет, сестре Тама­ре 11 лет. Мы закончили 4 класса ГІариновской школы. В 1942 году фашисты подошли к Воронежу, велись кровопролитные бои. Че­рез Пчельники, Ступино, Рамонь в 4 ряда шли солдаты в бой, к селу Новоживотинное. Местные подростки носили им воду на ко­ромыслах, стояла жара летом до 35-40 градусов. Солдаты часто останавливались у Бабецких.

В Рамони в ту пору колхоз возглавляла Анна Михайловна Тутукова. Она нас, мальчишек и девчонок 12-летних, принимала молотить хлеб. За 10 часов ра­боты нам давали по 1 буханке хлеба. Было страшно работать, так как налетали немецкие «мессершмитты» и обстреливали нас. И очень много людей погибало.

Помню, со стороны, где сейчас находится здание администрации, летели наши штурмовики, чтобы бомбить немцев где-то около села Горожанка. Мы сидели у двора с солдатами. В садах стояли зенит­ки. Когда 3 наших штурмовика по­равнялись со зданием администра­ции, одному из наших самолётов немецкий «мессершмитт» «отру­бил» хвост. Самолёт стал падать около нашего дома. Здесь дворов не было, а были поля и огороды. Мы прибежали и увидели, что лётчик погиб. Я нашёл полусго­ревшую тетрадь. Чудом сохрани­лась в середине тетради запись.

Лётчик Николай Василье­вич Инкин, ему шёл 19-й год, он только закончил Саратовскую лётную школу.

В это время солдаты сказали, что около с. Ступино сбит 2-й са­молёт. Но лётчик сумел выпрыг­нуть с парашютом и остался жив. А третий самолёт снизился над селом Карачун вдоль реки, до­летел до фашистов, отбомбил. А потом прилетел к своему убито­му другу. Приземлился около на­шего дома.

Попрощался с Николаем. По­просил временно его похоронить в землю. На второй день приеха­ли из Чертовиц лётчики и его забрали. Я нарисовал картину с эпизодом о гибели лётчика, она находится в Рамонской школе.

В селе Ступино был под­бит немецкий самолёт - «рама». Он летел к лесу на 1-ом моторе и сел около Айдарова, где сейчас находится дом-интернат. Тут тоже не было дворов, одни поля вокруг. Мы, мальчишки, сумели увидеть, как ловили немецких лётчиков. Я тоже нарисовал эту картину и по­дарил в школу в Рамонь.

... Однажды немцы бомбили Ра­монь. Мы, трое мальчишек, пошли на реку ловить рыбу. Только дошли за Париновскую школу, как летят 10 немецких бомбардировщиков. Они направлялись бомбить стан­цию Рамонь, но им не дали наши зенитки. Тогда лётчики разверну­лись от сахарного завода и начали бомбить Рамонь. Меня засыпало в окопах землёй, я лежал с солдата­ми. горели дома, от завода до села Берёзово. Было много убитых и раненых. К вечеру нас всех эвакуи­ровали, подошли машины. Мы уе­хали в село Излегоще и жили там с июля 1942 года до января 1943 года. Там мы сестрой Тамарой ходили в школу, а в 1943-44 году закончили 6 классов.

В 1945 году отец пришёл с фронта домой. Тамара пошла учиться в 7-й класс. Мы с ребята­ми поступили в школу ФЗО (фа­бричное заводское обучение). Стране не хватало рабочих рук. Нас водили строем на рамонский сахстрой. Завода ещё не было. А в здании завода шла учёба. Мужчины возвращались с фронта. Мы жили в здании завода, ходи­ли в столовую, на работу строем. Нас водили бывшие военные. В Рамонском сахстрое было много молодёжи, даже с Киева, Пол­тавы. Были группа слесарей инструментальщиков, токари, плотники, столяры, жестянщики.

Я был в группе слесарей ин­струментальщиков из 35 чело­век. Мастер - Савицкий - старой закалки человек. Он нам гово­рил, что только раз в году смеёт­ся, остальное время работает.

Он терпеть не мог лодырей. Часто собирал группу на беседу. Я работать любил, мне нрави­лась моя специальность. И вот однажды мастер Савицкий мне поручил наладить тиски. Я так увлёкся работой, что не услышал гудка на обед. Мы ходили как на работу, так и в столовую по гуд­ку. Подходит ко мне монтёр, тро­гает за плечо и спрашивает, что это я на обед не пошёл. А я от­ветил, что не слышал гудок.

- А твою пайку наверняка дру­зья съели, - сказал он.

Утром нас комендант постро­ил в общежитии. гляжу - стоит мастер Савицкий. Ну, думаю, кого-нибудь будет ругать.

Дали слово Савицкому, он говорит: «Бабецкий, выйди из строя. За отличную работу по­лучай кулёк пряников». И похва­лил: «Учитесь работать у Бабецкого. Он далеко пойдёт, ему надо учиться, учиться и учиться.

За 6 месяцев в ФЗО я сде­лал 5 деталей: фигурный молоток, фигурный треугольник, кронциркуль, нутромер, ножовку по же­лезу. Эти детали были посланы на выставку в Воронеж. И мастер Савицкий говорил, что, мол, никто не верил, что 14-летний мальчик мог сделать такие детали.

Из ФЗО меня выпустили с 4-ым разрядом. Я стал рабо­тать у многих слесарей подма­стерьем. Меня сразу взял к себе Павел Кириллович Малинни­ков, который имел высший раз­ряд (8-й), был награждён орде­ном Ленина. Этот мастер лудил огромные котлы оловом. Я ему готовил котлы: травил кислотой для дальнейшего покрытия. Он лудил котлы лучше, чем на заво­де. У нас в сахстрое был филиал из Ленинграда, и инженеры гля­дели на работу Малинникова и были удивлены его талантам.

Затем мы делали лопаты, совки, койки, сетки на койки, пружины. Одним словом, весь инвентарь.

До сентября 1946 года со слеса­рем Василием Щеглеватым и ещё тремя товарищами из ФЗО дали воду Рамони, наладили башню, что стоит около клуба «Сахарник».

Надвигался голод, нас уже в сахстрое не стали держать, всех сократили.

Отец поехал в Новоживотинное, купил телегу капусты. Шесть областей были сожжены солнцем. Магазины стояли пу­стые. Мы с сентября по 31 де­кабря 1946 года ели капусту, жа­рили её на воде. Когда мы стали слабеть, отдали дом под кварти­ру. А сами поехали на юг.

Друг моего отца уехал в Крас­нодарский край. Прислал моему отцу письмо с приглашением. Но в пути встретили человека, который жил в Грузии. И он нам рассоветовал ехать в Краснодар. Мы решили ехать в Грузию.

И вскоре оказались в Тбили­си. Мы узнали на вокзале, где есть русские сёла.

Приехали в Будённовку. кото­рая находится за 200 км в горах.

Нам дали маленькую комнату от дорожного отдела, где стал работать отец, а мать устроилась в колхоз имени Жданова (рус­ский колхоз), она выращивала табак. Здесь работали за трудод­ни. И платили очень хорошо (по 10 кг зерна на трудодень). Мы с сестрой Тамарой ходили копали огороды, нам давали деньги за работу и 3 раза кормили.

Однажды на нашем жизненном пути встретился прекрасной души человек - директор восьмилетней Будённовской школы Гурьген Арапетрович Адамен (армянин). Он узнал, что я кончил 6 классов, сестра - 7 классов. Он взял нас за руки, привёл в школу, посадил меня в 7-й класс, а сестру в 8-й класс. И сказал, учиться никогда не поздно.

12 апреля 1948 года мы уе­хали в Рамонь. В Ростове на вок­зале, я увидел огромную картину Васнецова «Три богатыря» и дал клятву научиться хорошо рисо­вать. И стал усиленно рисовать.

В Берёзовской школе закон­чил 7-й класс, а затем, в 1948 и 1949 годах - восьмой класс в Рамони.

В 1949 году поступил на 1 курс Берёзовского сельскохо­зяйственного техникума. Здесь царила хорошая атмосфера. Мы ставили пьесы Островского. Меня научили играть на мандо­лине. А 12 апреля 1951 года, в конце 2 курса, когда мне было 20 лет, взяли в армию. Я служил в Москве. Узнав, что я рисую, забрали в батарею управления. Я рисовал карту Москвы, ста­вил огневые точки и по ним, мы учились стрелять по самолётам. Я здесь встретил художника Со­рокина, он научил меня рисовать масляными красками.

И ещё встретил лейтенанта Степлова (мастера живописи), который много помог мне изу­чить законы живописи.

В октябре 1954 года я демобилизовался, прослужив 3 года и 7 месяцев. С октября 1954 года снова стал учится на 3 курсе в Берёзовском сельскохо­зяйственном техникуме. Жизнь была в техникуме творческая. Мы ставили концерты. И с нами в них участвовали преподавате­ли Виктор Иванович Соловьёв, Мария Тимофеевна Кретова, Иван Ефимович Коростелёв. 22 августа 1955 года я женился на Марии Алексеевне Поповой.

В июне 1956 года мы закончи­ли техникум и нас с женой посла­ли на работу в колхоз 1 Мая (село Верхнее Архангельское и село Тюликово). Я стал работать агро­номом по выращиванию гибрид­ных семян кукурузы. Жена Маша - завклубом в селе Тюликово. Мы получали хорошие урожаи кукурузы, за что колхоз награждали Красным знаменем.

Всё свободное время мы отда­вали творчеству. Я создал само­деятельность из 30 человек. А по соседству был колхоз Победа. Там жил мой друг Николай Трофимо­вич Золотарь и он тоже создал самодеятельность из 30 человек. Мы объединили 2 хора с двух сёл.

Меня за организацию досуга премировали поездкой на Все­мирный фестиваль в Москву в 1957 году.

В 1959 году меня пригла­сили на работу в райком партии, там я работал инструктором до 1961 года. В 1961 году меня из­брали председателем колхоза имени Чапаева в селе Пузево. Колхоз был бедный. За 7 лет работы мы добились хороших результатов, вышли по многим показателям на 1-е места.

В 1967 году переехал жить и ра­ботать в Рамонь по семейным об­стоятельствам. Колхозники долго меня не пускали. В Рамони работал с 1967 по 1970 год зам. директора откормсовхоза «Рамонский», за­тем директором хлебоприёмного пункта, преподавателем в Березов­ском сельскохозяйственном техни­куме. Вырастили сына и дочь.

В техникуме вёл большую художественную самодеятель­ность. Играл на струнном оркестре со всей своей группой классного руководства. Вёл кружки живо­писи. В 1991 году ушёл на пенсию вместе с женой. И затем мы ещё 15 лет пели в хоре ветеранов.

«Голос Рамони» от 19 августа 2011 года