Иван Антонович Савельев погиб в сражении за Одер 26 марта 1945 года - всего за полтора месяца до окончания Великой Отечественной. Самому герою было чуть больше двадцати. Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении ему посмертно звания Героя Советского Союза был подписан 31 мая 1945 года, когда в родной Хвощеватке - небольшом селе, расположенном на территории Новоживотинновского сельского Совета - уже праздновали Победу, ожидая встречи с выжившими фронтовиками и оплакивая погибших.
О его подвиге еще не написали ни в книгах, ни в газетах, но односельчане с гордостью произносили его имя. Понятное дело: не каждое село, насчитывающее несколько десятков изб, вырастило своего Героя. Гордилось и Новоживотинное, по праву называя Савельева своим земляком. И, конечно, гордился весь 155-й гвардейский стрелковый полк 52-ой гвардейской Рижской стрелковой дивизии — солдаты и офицеры, для которых молодой младший сержант Савельев был и другом, и однополчанином. Дивизия, воспитавшая Героя, была к тому времени, можно сказать, прославленной: ее знамя украшали ордена Ленина и Суворова. Героев здесь было немало. Но о подвиге Ивана Савельева, совершенном в последние дни войны, говорили с особым чувством: такой молодой — и не дожил до победного дня.
26 марта головной батальон полка вышел к Одеру. Было это в районе Беллинхена. Одер не пугал гвардейцев — за их плечами было столько форсированных рек! Бои беспрерывно шли уже третьи сутки. Но в схватку за Одер шли с воодушевлением: каждый понимал, что окончание войны не за горами и, может быть, именно этот бой поставит на кровопролитных годах последнюю точку.
Однополчане вспоминали после боя, что у самого берега, реки Савельеву повезло: в прибрежных зарослях он обнаружил затопленную лодку. Младший сержант вытащил ее из воды и быстренько законопатил. Искусству этому он был, кажется, с рожденья обучен. Как-никак—и детство, и вся юность прошли на правом берегу тихого Дона. А времени для подготовки к форсированию было достаточно — часов двенадцать. Правда, это и врагу давало возможность еще больше укрепить свои позиции, приготовиться к отражению атаки. Можно было предполагать, что у немцев линия обороны — довольно надежная. Но — только предполагать. Силы противника оставались для командования полка полной загадкой. И тогда у командира полка гвардии майора Козарева возникла мысль: нужна разведка.
Задание было не просто сложным — шансов вернуться живыми у разведчиков было мало. И Козарев, объяснив гвардейцам ситуацию, опросил:
— Есть ли добровольцы?
Иван Савельев, командовавший отделением, сделал шаг вперед.
Командир хорошо знал этого надежного парня. Он не раз отличался при форсировании, рёк. А тут у него — кстати — и лодка готова. Вместе с командиром отделения готов был пойти в разведку любой. Но выбор Савельева пал на рядового Осипова. Вдвоем с таким крепким, как и сам Савельев, парнем вполне можно справиться с задачей.
А предстояло перебраться на противоположный берег и заставить фашистов «раскрыть карты». А заодно — уничтожить две огневые точки гитлеровцев. Расположены они были на дамбе, а это не предвещало ничего хорошего. Ведь во время форсирования реки пулеметы будут бить во фланг наших войск.
Вот как рассказывают о подвиге отважных гвардейцев журналисты А. И. Гринько и Г. Ф. Улаев в очерке «Их было двое», опубликованном в книге «Богатыри земли Воронежской»:Вскоре заговорила наша артиллерия. Два гвардейца проворно вскочили в лодку и направились к левому берегу.
Решив, что начинается форсирование, гитлеровцы открыли стрельбу изо всех своих артиллерийских и минометных батарей. А это как раз и было на руку — раскрывалась система вражеского огня, его силы.
В воде рвались снаряды. Только каким-то чудом лодка не переворачивалась, продолжала плыть среди встававших бурунов. Вот она уже у берега. Укрываясь за откосом, смельчаки бросились к дамбе. Сотни пар глаз следили за каждым их шагом.
— Я полезу, а ты прикрывай, — сказал Иван товарищу, когда подползли к дамбе.
Он стал карабкаться вверх, сжимая в руке противотанковую гранату. Через минуту прогремел взрыв. Но в тот же миг внизу раздались автоматные очереди. Это Осипов встретил огнем гитлеровцев. Савельев поспешил к нему, кубарем скатившись с откоса.
Начался неравный поединок. Хорошо, что здесь оказался окоп и в нем можно было укрыться. Немцы действовали на открытой местности. Поэтому они попали под секущие пули.
Потеряв десятка полтора солдат, гитлеровцы отпрянули. Потом возобновили атаку.
— Не спеши, береги патроны. Видишь их сколько? — сказал гвардии младший сержант напарнику, когда тот дал длинную очередь. — Бей наверняка.
И эта атака захлебнулась. Воспользовавшись передышкой, Савельев опять выбрался на дамбу и уничтожил второй пулемет.
Гитлеровцы пришли в ярость, предприняли новый приступ. А у гвардейцев осталось лишь по десятку патронов...».
Конечно, описывая подвиг гвардейцев, журналисты, хоть и опирались на факты и воспоминания очевидцев, но кое-что домысливали. Бесспорно одно: в реальности все было и сложнее, и страшнее.
Смертельно раненного Савельева Осипов подхватил на руки. А передовые отряды полка уже начинали бросок. Форсирование Одера прошло с незначительными потерями.
А Хвощеватка, и Новоживотинное так и не дождались своего сына.
Иван Антонович Савельев родился в 1924 году в крестьянской семье. В то время уточняли — в семье бедняка. В Хвощеватке окончил пять классов неполной средней школы. В 1939 году И. Савельев поступил в одну из воронежских школ рабочей молодежи. Одновременно работал на механическом заводе. В июне 1943 года девятнадцатилетний Иван Савельев был призван в Советскую Армию. В действующую часть его направили в сентябре 1944 года. До героической гибели солдата оставалось чуть больше полугода. Сражаясь на Первом Белорусском фронте, он дошел до вод Одера, так похожих на воды родного Дона...
Иван Антонович Савельев похоронен в деревне Недер близ немецкого города Хоэн.
Хвощеватка и Новоживотинное помнят своего героя-земляка.
Е. Новичихин
"Новоживотинное" | 
