Данный материал, как показывает анализ известных источников, содержит ряд новых, не освещенных ранее в литературе фактов из жизни села Карачун, которые позволяют представить многие стороны его жизни в далеком прошлом.
Село Карачун образовалось в конце XVI - начале XVII века как слобода при мужском монастыре - крупном землевладельце Воронежского уезда, который различными льготами привлекал на свои земли население. Справа от Карачуна, если смотреть на реку, располагалась деревня Сушиловка, разоренная в 1613 году казачьим атаманом Иваном Заруцким. Слева находилась деревня Пекишева (Пекшево), а «к степи, едучи к Воронежу» - починок Михаила Пласкина и Пронки Ярцева.
С 1629 года Карачун упоминается как центр одного из четырех станов Воронежского уезда (Борщевский, Карачунский, Чертовицкий и Усманский). Карачунский стан занимал территорию севернее Чертовицкого, в междуречье Дона и Воронежа, в пределах современных Воронежской и Липецкой областей. В его состав административно входили: село Карачун, деревня Пекишева, село Глушицы, деревня Остапова (Ситное), село Сенное, починок у Непорина затона (выселки из села Сенное), деревня Синдякина, село Манино, деревня Подгорная, село Курино, деревня Гремячье (выселки из деревни Вертячье), деревня Малинина, деревня Круглая, село Вербилово и село Двуречки. Для сообщения с Воронежем использовалась «Карачунская дорога», которая пролегала от села Карачун через помещичьи поля села Лопатки, деревни Борки, деревни Ивницы, деревни Рудакова, починка Плетенева, села Березова, села Рамонь, деревни Енина и села Грязное.
«Дозорная книга» 1615 года сообщает, что крестьяне и бобыли Карачуна распахивали для себя в одном ближнем и двух дальних полях 30 четвертей земли (около 16,5 га). Из этого можно предположить, что численность населения слободы была небольшой. В это время заселение карачунской земли только начиналось. Но оно сдерживалось постоянной угрозой татарских нападений. Одно из них татары совершили в 1623 году. При набегах татар их главной добычей были пленные, которые продавались в Турцию и другие страны. Из-за потерь населения Карачун долго оставался по числу жителей примерно на одном уровне.
С 1615 по 1629 год число дворов в слободе при Карачунском монастыре возросло до 58, что составляло более 14% от общего количества дворов (409) всех селений Карачунского стана. «Писцовая книга» 1629 года показывает, что из этих дворов 5 принадлежали служителям монастыря, 10 - крестьянам, 8 - бобылям. Остальные 35 крестьянских и бобыльских дворов стояли пустыми, 27 из которых были покинуты жителями в 1623 году «от городских податей и от татарской войны и от игумена Варсонофья».
Игумен монастыря Варсонофий, который был призван служить примером высокой нравственности, не отличался праведным образом жизни. Он был одним из тех, о ком воронежский историк Л. Б. Вейнберг говорил, что «... за немногим исключением, попы степной окраины во все продолжение XVII века ничуть не выделялись из среды народа и даже соперничали с ним в грабеже, разврате и пьянстве».
В 1625 году факт побега населения стал предметом разбирательства воронежских воевод Ивана Волынского и Семена Усова, по указанию которых подверглись опросу 30 карачунских крестьян. Они показали, что люди разошлись от «Варсонофиевой, изгони, а не от государевых податей, потому что их бивал, и мучил, и на правеж ставливал. А ныне те крестьяне живут в Воронежском уезде и в иных городах за разными помещиками. А бил игумен монастырских крестьян из денег, старосту Сеньку, на Миките Худяке доправил 7 р., на Ивашке Балникове да на брате его Савке доправил мерин, на Тимошке Волдыре 5 р. денег да 20 ульев пчел, у Ивашки Шемая взял мерина да 2 пуда меда, да у него ж, Ивашки, жену позорил и прижил 2 ребят, у Андрюшки Чеплинца взял мерина. Да в прошлом во 132 г. (1624 г.) являла им, крестьянам, того ж монастыря проскурница Ульянка, что тот игумен Варсонофий ее изнасильничал и ребенка с нею прижил».
В 1644 году в монастырской слободе остался только двор пономаря Семена Лямзина, два крестьянских, 12 бобыльских и 17 пустых, разоренных «от татарской войны» дворов. По «Переписной книге» 1646 года, в слободе при Карачунском монастыре числилось 5 крестьянских и 20 бобыльских дворов. Роспись монастырям и церквям Воронежского уезда 1652 года указывает в слободе при Карачунском монастыре 27 крестьянских и бобыльских дворов, а по податной росписи 1654 года их количество сократилось до 24.
В 1659 году Карачунский монастырь и слобода при нем в очередной раз подверглись опустошительному набегу крымских татар, которые внезапно появились из-за Дона. По докладу воеводы г. Воронежа Сеита Хрущева в Разрядный приказ от 18 февраля 1659 г., татары «в Карачунском монастыре били и брали в полон, постройки выжжены, разорено и выжжено крестьянских и бобыльских 21 двор».
Внезапность татарских набегов на Карачун с восточной, или «ногайской», стороны практически полностью исключалась защитой Усманского участка Белгородской черты, а также наличием естественных препятствий: река Воронеж с ее крутым правым берегом, заболоченность левобережья и Усманский бор. С западной, «крымской», стороны опасность оставалась постоянной, но охране данного направления не уделялось должного внимания. Весной 1642 года стольник князь Василий Меньшой Григорьевич Ромодановский в ходе проверки сторожевой службы в Воронежском уезде установил, что вверх по реке Дон, от Красной Дубровки до речки Негочевка, на протяжении 9,5 верст против татарского перелаза «стоят одинокие надолбы в дубовом лесу, а по тем надолбам в разных местах на 705 сажен надолб нет, выгорели небережением тутошних окольных людей». Кроме того, по левому берегу Дона на четырех сторожах, что выше Гнездиловских долов, Шелоховских затонов против деревни Ивницы и под Подвислой дубравой, с 1639 года служба летом не организовывалась. Сторожи выставлялись только после получения сведений о возможном нападении татар. Об этом ему сообщили Воскресенский поп села Березова Тимофей и Пятницкий поп села Лопатки Алексей.
Таким образом, последнее разорение Карачуна татарами в 1659 году стало возможным из-за просчетов в организации сторожевой службы на направлении вероятного вторжения крымских татар, что обернулось плачевными результатами. Документы того времени сообщали, что «За Корочюнским монастырем в Воронежском уезде было крестьянских и бобыльских дворов с тридцать, и во 167-м (1659 г.), как приходил под Воронеж войною Крымский хан с татары, и тот де Корочюнский монастырь разорили без остатку и выжгли, и крестьян и бобылей с женами и детьми побрали в полон, и дворы их пожгли ж, а пожитки разорили; а в остатке после того разоренья того же монастыря уходцов крестьян только семь человек, и те одинокие».
Опустошения Карачуна татарами в 1623 и 1659 годах серьезно подорвали социально-экономическую жизнь села, которую оставшемуся населению пришлось восстанавливать заново. Это было связано с большими трудностями и лишениями, которых не испытывали жители соседних селений.
А.ЖИЛЬЦОВ,
г. Москва.
«Голос Рамони» от 9 февраля 2007 г. |
