Слово «хутор» в разных словарях толкуется по-разному, но все сходятся на том, что это отдельная усадьба (дом, изба, хата или несколько) со своим хозяйством, удаленная от других сел и деревень. В разных странах и местах они и называются по-своему. Во Франции - это ферма, в Польше - фольварк, в Сибири - заимка, в Уссурийском крае - по-китайски - фанза, в латинских странах - фазенда. Южнорусские и малороссийские слова «хутор» и «хата» происходят от венгерского «хадар». В горных странах Европы хутора (как правило) располагались у подножия высоких замков, в равнинных - меж большими селами и имениями.
Хутора в Российской империи начинают распространяться к концу 18 века, при Екатерине II и Павле I и особенно после отмены крепостного права, после 1861 г.
В Воронежском уезде, в разросшемся имении Е. М. Ольденбургской вокруг Рамони насчитывалось около 15 хуторов (на 1900 г.).
Около 10 хуторов были в лесу и назывались лесными кордонами: Зверинец; Полянский (Полевой, ныне Поляна); Платовской на Усманке и другие.
Первое упоминание о х. Сорокине относится к 1885 г. Тогда на хуторе жили 5 человек.
В книге «Населенные места Воронежской губернии» (1900 г.) хутор Сорокина значится под № 980. Здесь числится 131 житель: 126 мужчин и всего 5 женщин. Ни о времени образования, ни о роде занятий, ни о самом первопоселенце «барине Сорокине» в этой книге ничего нет. Как нет этих сведений и в Воронежском архиве.
|
|
Только в краеведческих записях моего деда по матери - Осинко П. П. (1886-1966) значится кое-что об истории хутора Сорокина. Так как: в краеведческой литературе Осинко Петр Прокофьевич нигде не указан, я должен сказать о нем.
Как большинство инженеров Рамонского сахзавода (и фабрики конфет Ольденбургской) он был выходцем из заднепровской Украины и прибыл в Рамонь в 1904 году, в 18 лет. Почти 25 лет он работал здесь, пройдя путь от химика до замдиректора, а затем около 15 лет трудился биохимиком селекционной станции на бывшем хуторе Сорокина.
В 1937 году дирекция сахзавода попросила собрать сведения из истории Рамони к 100-летию завода, что он и сделал той же весной.
О хуторе Сорокина в заметках П. П. Осинко уточняется, что он образован не «при Ольденбургских», а еще «до них» - в середине 1870 годов.
Образование его связано не только с отменой крепостного права и необходимостью иметь «полевой стан» для посадки и перевозки сахарной свеклы на Рамонский сахзавод. Как известно, к 1858 году старый московско-тифлисский тракт, шедший здесь прямо от почтовой станции Бестужево (ныне - Князево) до Староживотинного, отодвигается на 3 км к Дону и кое-где мостится булыжником. К новому Задонскому шоссе от Рамони прокладывается полевая дорога, а в местах пересечения ее со старой Карачунской и бывшей «Тифлисской» образуются два хутора: Сорокин и Наумкин, (с 1889 г. - Новый, а с 1919 года - Красный), названные так по именам первых поселенцев: старшего воловника Сорокина и сторожа Наумкина. |
«Сорокин хутор в то время состоял из построек воловень, которые были сделаны из хвороста и крыты соломой; домика для воловника и рабочих (увы, разобраны еще в 1936 году!) и шахтного колодца, воду из которого сначала качали лошадьми, а затем устроили ветряной двигатель.
Первым начальником на хуторе был старший воловник, т.е. сам Сорокин, а с образованием Сорокинской экономии из Рамони стали назначаться приказчики и заведующие...
Хутор Сорокина постепенно обстраивался. В период с 1890 по 1910 годы были построены: дом для заведующего экономией, в котором помещалась и контора; 2 дома для служащих, молотильный и инвентарный сараи, два навеса для скота, конюшня, новая воловня, баня... Шахтный колодец перестроен в артезианский (по названию французской провинции Артуа, где использовались подземные, артезианские воды под давлением поступающие на поверхность по буровым трубам).
Верховье Айдаровского оврага, у которого и начинался хутор Сорокина на стыке с ветлами Карачунской дороги, было перегорожено плотиной и образован пруд, как водопой для скота и купания летом.
Образование пруда на хуторе связано с великой засухой в России в 1891-92 гг. и особой экспедицией знаменитого В. В. Докучаева в Каменную степь под станцией Таловая, которая тоже начиналась с прудов и метеостанций.
Докучаев в Рамонском имении Ольденбургских не «отмечался», здесь был другой не менее знаменитый климатолог и путешественник А. И. Войейков (1842-1916), В своей книге «Путешествие по России» в 1892 году он писал: «... 6-го июля я был в Рамони. А. Н. Тимченко, управляющий Рамонским имением, очень интересуется метеонаблюдениями. Они ведутся на двух метеостанциях аккуратным телеграфистом Ивановым. Установка инструментов в Рамони очень хороша: актинометр, гелиограф и почвенные термометры никогда не затеняются...» А. И. Воейков также отметил, что в Рамонском имении на пространстве 6000 десятин установлено 20 дождемеров, наблюдения на которых ведутся как лесничими (вдоль реки Воронеж), так и приказчиками Сорокинской экономии.
В 1897 году на хуторе Сорокино была построена двухэтажная казарма под руководством директора Рамонского сахзавода Журина Г. И.
|
В дальнейшем, после образования селекстанции, 1 этаж этой казармы был приспособлен под кинозал. В 1980 годы это старинное здание было снесено.
Кроме всяких построек на самом хуторе надо выделить одну из главных, связующих его с Рамонью. Это прокладка булыжной мостовой до бурачной сахзавода, что весьма облегчило подвозку свеклы в осеннее ненастье по вязкому чернозему.
Однако никакой рельсовой дороги от Сорокина до Рамони не было (эта версия была в «ГР» 22.12.2000 г.). Были только рельсовые ветки от бурачной до полей вокруг Рамони под «конку». О первом начальнике (поселенце) - старшем воловнике Сорокине.
К сожалению, мой пращур не оставил подробных описаний о нем, только неясные предположения... |
Вид Рамонской селекстанции при въезде в сторону Рамони.
Весна 1937 года. |
Мне удалось записать только словесный портрет Сорокина от известного (ныне покойного) журналиста и совпартдеятеля М. А. Адаменко, (1903-1998).
... «Ему в 1910-1915 годах было около 50 лет (вероятно, речь идет о сыне старшего Сорокина). Это был довольно крепкий, широкий в кости мужик, высокий, симпатичный, со свежим румянцем на усатом лице. Он носил черную поддевку, собранную в талии. Ездил на двухместной пролетке без козел с темно-гнедой лошадью. Он часто приезжал в Рамонь к удельному управляющему Гакичко (с 1908 года все имение Ольденбургских было передано в Киевское удельное ведомство) и просил помощи в уборке зерновых..,».
По разным сведениям, Сорокин происходил из крестьян придонских сел. Что заставило его уйти от приречной жизни в голую безводную степь, открытую всем ветрам и непогодам? И поселиться в землянке под старыми ветлами Карачунской дороги? Был ли это семейный человек (с родителями или женой?) или одинокий бобыль, в любом случае стремящийся к свободной и независимой от людей жизни? Кто были те 5 неизвестных «жителей женского пола из книги «населенных мест»?
Все это пища для сочинителей легенд.
Известно только, что в кровавом и смутном 1919 году Сорокинская экономия была разграблена (с.х. инвентарь, лошади, скот, хлеб - все!). Но куда ушел воловник Сорокин? Умер «до того»? Убит «красными» или «белыми» или ушел искать лучшей жизни? Еще одна тайна смутного времени, а от избы Сорокина после 1936 года не осталось ни кола и ни двора.
От опытного поля принца Ольденбургского к Рамонской опытной селекционной станции (РОСС).
Некоторые историю ВСХИ и РОСС связывают в одно. И не мудрено, ибо на месте хутора Сорокина вырос за 80 лет целый научный городок, а на месте опытного поля П. Ольденбургского давно уже «поля» совсем другие: откормочные и отстойные. И весьма трудно представить, что в этом уютном уголке меж Зимним парком и Айдаровским логом не было ни грязных откормочных бараков и ферм, ни заросших мусором, сорняками и американским кленом полей фильтраций сахзавода, а только залитые солнцем разнотравные луга и земляничные поляны.
А юный Петя Ольденбургский (ему не было и 20 лет) занимался садоводством и севооборотом с выпускниками Рамонской начальной школы.
А началось все с его предприимчивой матушки-принцессы Евгении. Когда принца Петра после 19 лет (21.11.1887) по слабости здоровья вместо армии приписали к департаменту земледелия, его мать Рамонская принцесса Е. М. Ольденбургская в день своих 43 - летних именин, т.е. 20 марта 1888 года преподнесла и открыла для единственного сына сельхозшколу, выделив 17 десятин земли (примерно 19 га) в 1-1,5 км к югу от усадьбы Рамонь, которая кончилась тогда охотничьим домом (с 1901г. - школа).
Где-то здесь, меж охотничьим домом и «опытами», находилась и метеостанция.
Управляющим имением Рамонь был тогда русский немец И. Н. Клинген (1852-1923), уже известный ученый-агроном, который на базе только созданного примитивного опытного поля в 1891 году организовал съезд агрономов по борьбе с засухой с участием будущего академика Д. Н. Прянишникова (1865-1948) и Конь-Колодезской СХШ (всего 30-40 человек). А через 10 лет опытное поле П. А. Ольденбургского входило в образцовую сеть опытных полей Всероссийского общества сахарозаводчиков. Однако после банкротства Ольденбургских в 1907-1908 годах на примере опытной сельхозшколы принца Петра в 1909 году в Березове открылась новая сельхозшкола - Русаковская имени Кавериных школа садоводства, огородничества и пчеловодства I разряда Воронежского земства.
В 1913 году на базе Воронежской гимназии (ныне школа № 28) был организован Воронежский СХИ. В его закладке приняли, видимо, участие и Ольденбургские.
Однако опыты со свеклой в имении Рамонь велись как в Сорокинской, так и в Горожанской экономиях (в 1914-18 гг), независимо от только образованного ВСХИ, а также несмотря на участие России в I мировой войне (война шла далеко от Воронежа).
Поэтому после революции 1917 года, когда ученые Воронежского СХИ озаботились созданием опытной станции близ Рамони, опытная база (особенно со свеклой) была довольно стабильной.
В. ШИЛОВ краевед.
«Голос Рамони» от 4 февраля 2003 г. | 
