С великим интересом прочитал в
«Голосе Рамони» страницу о праздновании 70-летия Айдаровской школы. Очень рад
за школу и ее коллектив. Самое главное для меня сейчас – это чувство
благодарности за заботу о нас, детях того поколения, обращенное к нашим
воспитателям, родителям и вообще всем взрослым тех лет, за стремление наполнить
наши души добром, справедливостью, бескорыстием – всем тем, что, в моем
представлении, формирует настоящий духовный мир человека, его личность. Так думаю
не я один – многие мои товарищи и друзья подпишутся под этим. Осознаем мы это
только после того, как у нас выросли собственные дети и растут внуки. Мы
обязаны продолжать дело наших воспитателей. Сегодня многое поменялось в
ценностной ориентации, но люди должны оставаться людьми. Иначе разорвется связь
поколений.
Я приехал из
эвакуации в середине октября 1944 года на селекционную
станцию, куда еще раньше на должность ее директора назначили моего отца Е. В. Гачинского. Отец повез меня в Айдарово записываться в школу.
Учился я тогда в 3 классе и было мне около
десяти лет. Тогда в Айдаровской школе,
которая официально называлась Айдаровской
неполной средней школой (НСШ), а в просторечии семилеткой, учились, за небольшим исключением, все дети селекционной станции, поскольку другой школы, кроме Рамонской средней, поблизости не было.
Школа располагалась посередине
выгона села Айдарово, на берегу водоема, называемого «болотом». Это «болото» в засушливом 1946-м году снабжало водой
всю округу. С другой стороны к школе
подступал овраг, по дну которого тек ручей. Здание школы деревянное, белое,
оштукатуренное. В ту пору в нем
было 3-4 классных помещения и учительская. В разрушенной части здания было еще 3-4 классных комнаты и большой широкий коридор. Эти помещения
восстановили в 1947-48 годах, и школа сразу расширилась в два раза. Надо сказать, что здесь занимались учащиеся
3-7 классов в две смены, а 1 и 2
классы - в так называемой «красной» школе, располагавшейся за сельсоветом, на въезде в Айдарово со стороны Красного. Кроме детишек собственно Айдарово и селекционной
станции здесь учились ребята из Красного и Староживотинного.
Привез меня
отец прямо к дому, где жила директор Александра Михайловна Горлищева (Федотова).
Она поговорила с отцом, потом расспросила меня о моей учебе в эвакуации,
угостила здоровенным антоновским яблоком и сказала, чтобы назавтра я пришел
в 3 класс к учительнице
Анне Емельяновне Бобрешовой. Так начал я
учиться в Айдаровской НСШ.
Анна
Емельяновна была молодой девушкой, выглядевшей даже моложе
Александры Михайловны. Она закончила Усманское педучилище. Предметов было много:
русский, арифметика, география, естествознание, история,
военное дело и т. д. И это в военном 1944 году! Учебников было
мало, пособий практически
никаких - карта полушарий, единственный
глобус и несколько исторических карт.
Тетрадей тоже было мало - на весь
год нам выдавали 5 штук, поэтому
писали на всем, что попадалось - на
картоне, старых книгах, газетах и
т.п. О настоящих чернильницах с
чернилами, перьях, тем более
авторучках мы и не мечтали. В
классах было печное отопление,
топлива было мало. Зимой занимались в
одежде. В сильные морозы порой замерзали чернила. Расписание составлялось так, чтобы письменные занятия
приходились на светлое время дня, а устные
- на более темное. Парт в классах не
было, их заменяли столы и лавки - все разнокалиберное. У нас в классе был канцелярский стол, где сидело сразу человек 10, но в основном сидели по 3 человека. Парты появились лишь в 1946-47 учебном году и были восприняты с энтузиазмом - школа сразу приобрела «городской» вид.
Хочу словами
любви и признательности вспомнить своих учителей тех лет. В первую очередь, уже
упомянутые Анна Емельяновна
Бобрешова и Александра Михайловна Горлищева. Анна Емельяновна вела нас до 5 класса, была
нашим классным руководителем и добрым
старшим другом - ведь некоторые из
нас были моложе ее всего на 7-8 лет! Александра Михайловна - энергичный руководитель школы преподавала нам русский язык и литературу. Очень хорошо помню, как она читала нам стихотворение К. М. Симонова «Родина», как оно «ложилось» в наши сердца. Я его без усилий запомнил на всю жизнь. На уроках внеклассного чтения под руководством Анны Емельяновны, мы читали вслух по очереди только что появившуюся книгу В. Гроссмана «Сталинград». К тому времени мы увлеклись стихами С. Есенина. Хотя поэт «замалчивался», наши учителя знакомили нас с ними.
Помню я и
Марию Васильевну Милованову, она тоже преподавала тогда русский язык и литературу в
соседнем классе, где учился мой дружок Виктор Ряховский, иногда заменяла наших учителей. Математику преподавала
Анна Михайловна Кулешова. Она же одно время была завучем школы. С 5 класса
нашим классным руководителем стала Мария Петровна Осинко, она же очень интересно преподавала
историю древнего мира и средних веков. У нее дома (она жила на селекционной станции) было много книг с различными историческими легендами,
очерками и рассказами о событиях далеких веков. Они позволяли ей интересно вести уроки и руководить в школе историческим
кружком. Географию у нас преподавала
Анна Константиновна Горлищева. Небольшого
роста, очень энергичная, подвижная, хорошо
знающая свой предмет. Она знакомила
нас с огромным миром природы, животных, с обычаями народов. С 6 класса у
нас появился новый предмет - физика. Его вела Клавдия Ивановна Федорова. Она устраивала
для нас экскурсии по мастерским
селекционной станции.
Запомнились
весенние майские дни,
когда мы сдавали экзамены (ежегодно, начиная с 4 класса). Помещения классов
наполнялись запахом цветущей сирени, букеты которой стояли везде, создавая
праздничное настроение. Я совершенно не помню никакого страха перед экзаменами,
хотя, конечно, волнение было - не хотелось ударить в грязь лицом, особенно
перед многочисленными проверяющими. Но все проходило в спокойной и доброжелательной
обстановке, в чем я вижу большую заслугу наших учителей.
Когда война закончилась, школа стала
преображаться: вставили стекла, отремонтировали разрушенные помещения, появились
парты, наглядные пособия, уменьшились проблемы с тетрадями, учебниками - жизнь
явно менялась к лучшему. Но я до сих пор не могу не чувствовать глубокой
благодарности к нашим учителям военных лет за то, что они сделали для нас, сельских
ребятишек в те годы. Не могу не поразиться чувству гражданской ответственности
за дело, которое доверяла им наша страна. Жаль, что никто из скульпторов не
создал памятник учителю времен войны и именно сельскому учителю.
Хотел бы назвать имена нескольких
(помню значительно больше) школьных друзей и товарищей, с кем учился тогда в
Айдарове. Это друзья моего детства Виктор Ряховский – самый начитанный из нас;
это умный Володя Дедов, отличавшийся безграничной добротой, это музыкальный
Владилен Бедачев, тихий и скромный Алексей Томашов, Валя Попова, прекрасно
читавшая наизусть стихи Пушкина и Лермонтова, Валя Вавакина, непременная
участница самодеятельности и многие другие. Все это ребята с селекционной
станции. Из айдаровских ребят запомнились Толя Попов и Ваня Стреляев, которых я
очень любил, Саша Столяров, три Николая Бобрешовых, Коля Шепилов, Зина
Титова, Надя Попова, Рита Симонова. Из староживотинновских - брат и сестра
Маркеловы, Миша Бухонов, Рая Абакумова, Кузьма Куликов, Косарев. Я не знаю,
кем они стали во взрослой жизни, но уверен в одном - людьми они стали хорошими!
В нас был заложен фундамент добра и справедливости нашими педагогами. Спасибо
им за это, спасибо Айдаровской школе и всему ее коллективу тех лет! Смогли ли
мы передать все это своим детям и внукам? Плохо, если не смогли.
Написал все
это и подумал: да, правда
ли то, что тогда было с нами? Как говорил Сергей Есенин: «Жизнь моя, иль ты
приснилась мне? Будто я весенней гулкой ранью проскакал на розовом коне».
Весенняя гулкая рань была. А вот у всех ли у нас конь был розовый? Но то, что
было со мной, то было. Ни от чего не откажусь!
Э. ГАЧИНСКИЙ, г. Москва. «Голос Рамони»
от 18 августа 1998 года.
