В селе Лебяжье решили увековечить память бывшего барина, который, выяснилось был одним из героев войны1812 года. Краеведы советуют не торопиться.
Активисты Павловского сельского поселения обсуждают вопрос возможного увековечения памяти дореволюционного владельца окрестных сёл — помещика и полковника Петра Сонцева. Они планируют перенести найденный на пустыре обелиск с могилы барина и установить его за сельской околицей, по соседству с памятным камнем на месте предполагаемой гибели советского командарма Александра Лизюкова. Об этом корреспонденту «ГР» сообщил глава поселения Николай Кокоткин.
ИСТОРИЯ С ПАМЯТНИКОМ ИЛИ ПАМЯТНИК С ИСТОРИЕЙ
Известие о случайной находке фермером из Лебяжьего Анатолием Хлопецким отлично сохранившегося чёрного мраморного обелиска всколыхнуло рамонское село Лебяжье. В июне 2017 года, расчищая пустырь под плантацию малины, пчеловод раскопал замурованный в фундамент бывшей колхозной мельницы, разрушенной в 90-е годы, надгробный памятник с надписью.
В результате краеведческого расследования, предпринятого «ГР», удалось установить, что это — надгробие с могилы местного помещика Петра Сонцева («ГР» № 26 от 28 июня 2017 года).
Дальше — больше. Наше предположение о том, что полковник, родившийся в 1792 году, мог запросто быть участником войны 1812 года, получило документальное подтверждение. Глава Павловского сельского поселения Николай Кокоткин сделал соответствующий запрос в областной архив. В ответ он получил копию формулярного списка, датированного «генваря 8 дня 1831 года», которую любезно предоставил корреспонденту «ГР».
Так кто же он, Пётръ Ивановъ, сын Сонцевъ?
ОТ ПОДПОРУЧИКА ДО ПОЛКОВНИКА
Из копии формулярного списка (дореволюционный прообраз нынешней трудовой книжки и одновременно служебной характеристики) мы узнали, что в 1809 году, в 17 лет, Пётр Сонцев «изъ кадетского корпуса выпущенъ подъпоручиком» и направлен в Литовский уланский полк.
В 1810 году ему пожаловали чин поручика и «по высочайшему приказу» перевели в лейб-гвардии конно-егерский полк. В «ономъ полку» он в 1816 году дослужился до штабс-капитана. В 1818 году стал капитаном, а в 1820-м — подполковником. На этом его военная карьера завершилась. В том же 1820-м году Пётр Сонцев «въ семъ полку по высочайшему приказу уволен за болезнью отъ службы полковникомъ съ мундиром».
Вернувшись в Воронежскую губернию, Пётр Сонцев с 1820 по 1830 год занимал должность Управляющего Комиссии Воронежского комиссариатского депо. В 1830-м — «уволенъ согласно прошению».
Судя по записям в формуляре, Пётр Иванович Сонцев был обраованным человеком. Владел «российским, немецким и французским языками», знал геометрию, алгебру, физику, статистику, географию, историю, механику и прочие науки.
Из раздела о семейном положении узнаём, что он «Женатъ на дочери умершаго коллежскаго советника Оленина девице Екатерине Никаноровой, детей не имеетъ».
В графе «Въ штрафныхъ былъ или по суду или без суда за что именно и когда» — запись: «не бывалъ».
«С 1812 ГОДА НАХОДИЛСЯ В СРАЖЕНИЯХ!»
В 20 лет поручик Сонцев оказался на передовой. В 1812 году он «находился в сраженияхъ против французских войск» и «при г. Смоленске командовал лейб-эскадроном». Отличился в боях «при селении Бородино» и у других населённых пунктов, «в ретираде через Москву со знаменемъ», «при разбитии неприятельских войск при Малом Ярославце».
В 1813-м году был прикомандирован во вновь сформированный Северский конно-егерский полк и был «въ действительныхъ сраженияхъ» при освобождении европейских государств.
Войну закончил во Франции. Там же, «въ Франции, 814 года февраля 19 дня, по приказу главнокомандующаго Армиею генералъ фельдмаршала графа Барклая де Толли награждён орденом св. Анны 4 класса и серебряными медалями въ память 1812 года и за взятие Парижа».
ВОПРОСОВ БОЛЬШЕ,ЧЕМ ОТВЕТОВ
К сожалению, старинный формулярный список «О службе бывшего Управляющего Комиссии Воронежского Комиссариатского депо 4 класса Сонцева» не даёт ответ на далеко не риторический вопрос о том, чем занимался Пётр Сонцев после 1830 года.
Для нас это важно потому, что по сегодняшний день, спустя почти полтора века после его смерти в 1871 году, в народной молве Сонцев слывёт жестоким крепостником. И вроде именно по этой причине, по предположению рамонского краеведа Веры Смирновой (книга «Рамонский край. География. История. День сегодняшний», Воронеж, 2015 г.), после кончины помещика селяне переименовали сёла, названные по его фамилии.
С другой стороны, слова, как известно, к делу не подошьёшь. И не всякая легенда — быль. Именно так считают современные потомки бывших крепостных крестьян, решившие увековечить память Петра Сонцева. Для них он сегодня, прежде всего, один из героев Великой Отечественной войны 1812 года. Тем более, его ратые дела во славу Отечества действительно подтверждены документально: «Пётръ Ивановъ, сын Сонцевъ — кавалеръ ордена св. Анны 4 класса и серебряных медалей въ память 1812 года и за взятие Парижа».
«ХОТИМ ВОССТАНОВИТЬ СВЯЗЬ ВРЕМЁН»
Глава Павловского сельского поселения Николай Кокоткин и его единомышленники считают, что чёрный обелиск надо установить за сельской околицей, на полях сражений с гитлеровцами, рядом с памятным камнем на месте последнего боя командарма Александра Лизюкова. Аргумент: «И царский полковник, и советский генерал защищали Родину от иноземного нашествия». Значит, и памятникам быть рядом.
В сельской администрации всерьёз обсуждают вопрос о возможной разработке ТОСовского проека под рабочим названием «Связь времён». И если его одобрят и дадут грант, то деньги направят на создание мини-мемориала двум офицерам, закончившим свой жизненный путь на рамонской земле.
Из разговора с селянами мы сделали вывод, что явных противников создания такого мемориала среди них нет. О легенде про жестокого барина, по приказу которого якобы насмерть запороли трёх крепостных, слышали единицы современных жителей. А те, кто хранит её в памяти, склоняются к прагматичному выводу, что помещик вряд ли мог «навсегда вывести из строя свою собственность, рабочую силу». Опять же, эта неприглядная история вполне могла произойти вовсе не в их селе, а в любом другом. И антигероем был не «их» Сонцев, который, как установили воронежские краеведы, являлся двоюродным братом воронежского губернатора Сонцова, а другой помещик.
ИЗВЕСТНОСТЬ, КОТОРАЯ БЕСПОКОИТ
Фермер-пчеловод Анатолий Хлопецкий, которому корреспонент «ГР» рассказал о затее сельских активистов с переносом чёрного обелиска, очень обрадовался этой новости.
По его словам, известность, которую принесла ему случайная находка, совершенно некстати.
— Возле памятника эпизодически — и днём, и вечером — появляются какие-то неизвестные люди, Фотографируют обелиск и делают селфи. Бывает, пристают с расспросами. Боюсь, что однажды памятник может просто исчезнуть в неизвестном направлении, — сказал Анатоий Хлопецкий.
Беспокойство фермера понятно. Территория его хозяйства пока не огорожена. Вот и тревожится а ну как «экскурсанты» проявят интерес ещё и к имуществу пчеловода. Опять же, весной он надеется высадить на пустыре сортовую малину. А памятник только мешает осуществлению планов.
НЕОДНОЗНАЧНОЕ МНЕНИЕ О НЕОДНОЗНАЧНОМ ЧЕЛОВЕКЕ
Рамонский краевед Вера Смирнова поделилась с корреспондентом «ГР» своими сомнениями по поводу идеи селян.
— К личности помещика Сонцева я отношусь неоднозначно. А поэтому бы не хотела, чтобы его могильный обелиск, найденный в селе Лебяжье, установили рядом с памятником на месте предполагаемой гибели генерала Александра Лизюкова. «Соседом» прославленного командарма, по моему мнению, может быть по меньшей мере георгиевский кавалер. Поэтому пусть надгробие оставят там, где нашли. А если кому-то мешает, то в любом другом месте. Например, у сельской церкви.
С другой стороны:- считаю, надо досконально изучить., а тот ли это Сонцев. который мог править поместьями в двух одноименных сёлах Сонцево, одно из которых после его смерти переименовали в Высочкино, а второе — в Солнце-Дубраву?
Много лет назад, когда я собирала краеведческие материалы для своей книги, старожилы Солнце- Дубравы вспоминали рассказы предков о бесчинствах местного помещика, который чуть ли не кожу с крепостных снимал в наказание за провинность.
Повторюсь: не исключено, что мы говорим о двух совершенно разых людях. Только подняв архивные документы, можно доподлинно установить, кто есть кто. Может, Солнце-Дубравой кроваво правил брат, дядя, наконец, однофамилец участника войны 1812 года Петра Сонцева, который ни при чём и чей памятник нашли в селе Лебяжье?
Пытаться установить истину со всеми вытекающими последствиями в виде увековечения памяти царского полковника XVIII века, имея на руках только один документ — тот же формулярный список 1831 года, очень рискованно.
ТОЧКУ СТАВИТЬ РАНО
Известный воронежский краевед Олег Григорьевич Ласунский, с которым корреспондент «ГР» по теефону обсудил нюансы возможного продолжения истории с чёрным обелиском, был лаконичен.
— Надо детально изучить, насколько Пётр Сонцев достоин памяти народной, — Олег Ласунский.
Нина Богданова
«Голос Рамони» от 1 ноября 2017 года | 
