Асеева Анна Павловна в действующей
армии с 1943 года по День Победы. Награды: орден «Отечественная война» II степени, медали «За взятие
Варшавы», «За победу над Германией», юбилейные, в том числе медаль Жукова.
Студентку 3-го курса Казанского зооветеринарного института Аню Сорокину
вызвали
в горвоенкомат. Шла она и терзалась в догадках, зачем
понадобилась военным, ведь война уже была, по ее мнению, на
исходе. Немцы потерпели крах под Сталинградом, поражением их закончилась и Курская
битва, не говоря уже про битву под Москвой. Так она думала.
Шел 1943 год. Завязалась битва за Днепр, началось изгнание фашистов
из левобережной
Украины.
Дежурный, пожилой лейтенант с множеством нашивок на гимнастерке,
свидетельствующими о ранениях, взял повестку, отметил в
журнале и поднял телефонную трубку.
-Еремеев! Здесь у меня студентка
из института... К кому ее направить?
На другом конце провода ответили, но дежурный все же переспросил:
-К самому комиссару?
И, обращаясь к Ане, попросил следовать за ним. Они прошли длинным
коридором мимо множества кабинетов, преследуемые
взглядами любопытных мужчин, особенно молодых, пока не остановились перед кабинетом, на
дверях которого была прибита табличка, поясняющая, что хозяин его военный комиссар Казани
полковник Латынов.
-Ну, девонька, ни пуха, ни пера
тебе, - ласково проговорил
лейтенант - фронтовик.
Аня мысленно поблагодарила лейтенанта и открыла дверь.
За столом просторного кабинета сидел уже не молодой полковник, не по
должности улыбчивый. У нее отлегло на сердце, исчезли
предчувствия чего-то трагического. Она тоже улыбнулась и сразу расположила к себе
хозяина кабинета.
-Как
учеба? - поинтересовался комиссар.
-Не
плохо, - ответила Аня, - успеваю по всем предметам.
-Придется
повременить с образованием, - сказал полковник.
- Фронт у самой границы Германии, но схватки идут ожесточеннее, чем прежде. Враг бросает
в бой стариков и детей. Наша армия тоже несет значительные потери.
Много раненых. Бок о бок с нами сражается
1-я Польская армия, где остро ощущается
нехватка медиков в армейском госпитале. Вы направляетесь в армейский госпиталь помогать нашим польским
товарищам.
-Я
же, не в медицинском учусь, - напомнила Аня.
-Это ничего. Основы медицинских знаний преподают одинаково, лишь с небольшой
разницей, - проявил свои познания полковник. - На месте наберетесь опыта. Вам, молодой и
любознательной, это будет под силу. Кстати,
из медицинского тоже направляются
многие девушки на фронт. Завтра же утром
вы все вместе и отправляетесь с воинским эшелоном. Желаю успеха в службе!..
В конце
сентября 1943 года Аня прибыла в польский армейский госпиталь и после краткого
ознакомления с характером предстоящих обязанностей стала медицинской сестрой
хирургического отделения. Польские товарки быстро ввели ее в курс дела, и уже через неделю она стояла у операционного
стола, быстро реагируя на команды хирурга: - Скальпель!Зажим! Тампон!
На столе
лежал без кровинки в лице молодой польский солдат.
Осколок снаряда раздробил сустав, который пришлось собирать заново.
Майор, главный хирург госпиталя, часто обращался К' новой медсестре с просьбой
снять тампоном со лба капельки пота.
Проделывая эту несложную операцию,
Аня заметила, что майор внимательно смотрит на нее и улыбается, - это
она заметила по глазам. Чаще, чем положено, хирург
говорил ей «спасибо». Когда операция
закончилась и солдат пришел в себя, он задал один единственный для него
очень важный вопрос на русском языке:
-Доктор,
я буду ходить?
-Будешь
- коротко ответил майор и добавил, успокаивая солдата
- не зря же мы так долго копались в твоей ноге.
Сказав «мы», он кивнул головой в сторону медсестры.
Солдат тоже
посмотрел на нее с благодарностью, и это было больше, чем похвала, больше, чем
любая награда.
Чуть позже, когда Аня готовила инструменты к следующей операции, она услышала разговор
старшей медсестры с ее хирургом.
-Ну,
как, Илья Тихонович, наша новенькая?
-Вы знаете, у нее несомненный талант. Она быстро, на лету
схватывает
то, что другим дается
нелегко. Я доволен ею и спасибо вам, что именно ее прислали ко мне.
От такой
откровенности у Анны запылали огнем щеки.
Илья
Тихонович Асеев до того, как стать главным
хирургом в польском госпитале армии
генерала 3. Берлинга, был главным хирургом в 69-й армии генерал-лейтенанта В. Я.
Колпакчи. Армия в составе 2-го Белорусского
фронта в конце 1943 года была на острие удара против немецкой
группировки, сосредоточенной на линии Ковель-Луцк-Брест-Ровно. 4-я танковая армия немцев в районе Ковеля яростно
сопротивлялась наступлению русских, переходя в контратаки, чтобы удержать
занятые позиции.
Однажды, находясь в одном из фронтовых госпиталей с инспекционным заданием, майор Асеев
узнал, что немцы предприняли контратаку, прорвали фронт и находятся в непосредственной
близости от расположения госпиталя. Свободный от дежурства персонал на передовую.
Асеев не смог остаться в стороне и тоже оказался
в окопе с автоматом в руках.
Узнав об
этом, командарм сделал разнос майору:
-Твоя задача, главхирург, налаживать
работу армейских медиков так, чтобы они быстрее ставили в строй попавших в
медсанбаты и госпитали воинов. А ты решил
сам себя подставить под пули. Мне,
что-ли, медиков прикажешь учить?
-Хочу быть ближе к окопам, хочу видеть через прицел автомата лица
фашистов, их последние минуты жизни, - ответил Асеев.
Вскоре после этого разговора генерал-лейтенант опять вызвал
главного хирурга в штаб армии.
-Польские товарищи просят прислать им на
должность начальника госпиталя хорошего хирурга. Я согласился отдать им тебя,
как это ни больно было. Польская армия параллельно с нами ведет боевые действия,
так что ехать до них недалеко. Садись в мой
«Виллис» и считай, что просьбу твою,
быть ближе к передовой, я удовлетворил.
Генерал
обнял теперь уже бывшего своего
подчиненного.
Об
этом Асеев поведал своей жене Анне много позже. А сейчас напряженная работа хирургического отделения отнимала все свободное время, хотя понятие «свободное» было условным. Если и
выпадала минута, то женщины и в боевой обстановке были женщинами: наводили
кудряшки, красили губы, стараясь не
попадаться на глаза начальнику госпиталя, который категорически был
против этого, как он говорил, украшательства. Так что, посмотрев на себя в зеркало, приходилось в
срочном порядке стирать краску перед операцией.
Майор, между
тем, стал более
внимателен к Анне, часто расспрашивал про родителей, про учебу в институте, про увлечения, про то, книги каких
писателей она любит. Многое его интересовало в ее жизни.
Анне это не
совсем нравилось: другие работали не хуже,
чем она, но такого внимания со стороны
хирурга не удостаивались.
Однажды старшая медсестра обронила фразу, которая заставила Анну покраснеть.
-Голубушка, ты не замечаешь, как смотрит на тебя Илья Тихонович?
-Какой
Илья Тихонович?! - переспросила Анна, называвшая
хирурга все время по званию «Товарищ майор».
-Как
«какой»?! - искренне удивилась старшая
медсестра. - Это же хирург, с которым ты работаешь! Вот те раз, не знает
имени человека, который так внимателен к ней!..
Вскоре после
этого во время безуспешной операции Анна, впервые увидев, как умирает раненый
в живот польский офицер, тут же у операционного стола расплакалась навзрыд, будто потеряла близкого
человека.
Илья Тихонович, видевший смерть много раз, как мог успокаивал молоденькую медсестру:
-Ну, что ты, Аня, так расстраиваешься, в нашей работе
это случается. Поработаешь -привыкнешь.
-Разве можно к этому привыкнуть, смотреть, как на твоих глазах умирает человек?! А мы не можем ничего сделать, -
обливаясь слезами, отвечала Анна. - Я.
товарищ майор, никогда к этому не привыкну.
-Ну вот, кто же такую плаксу замуж возьмет? - урезонил ее хирург.
-А я и не собираюсь выходить замуж! - запальчиво бросила Анна. - И никто мне не нужен!
-А за меня пойдешь? - будто продолжая шутливый разговор, сделал разведку майор.
Анна смутилась и ничего не ответила. Между тем у майора были самые
серьезные намерения.
Обстоятельства, последовавшие за этим, помогли ему. На левом фланге 1-го Белорусского фронта в конце 1943 - начале
1944-го года началось интенсивное наступление. У Первой Польской армии
командование фронта запросило часть
медицинских работников для госпиталей и непосредственно на передовую.
Анна оказалась в числе первых медсестер, отбывающих на новое место службы.
Илья
Тихонович узнал об этом в самый последний момент и принял ряд категорических мер, чтобы медсестра не покидала пределы его госпиталя. Он добился у
польского армейского командования документа, что данная медсестра
является женой главного хирурга польского армейского госпиталя.
Вручая Асееву эту «липу», офицер штаба сказал.
-Воинский эшелон уже на путях и готов с минуты на минуту
отправиться. Спешите, майор!
Асеев в
самый последний момент разыскал Анну, показал начальнику эшелона бумагу и, взяв медсестру за руку, потянул ее к выходу. Анна пришла в себя в
объятиях своего начальника. Она попыталась высвободиться, но майор, крепко
держа ее одной рукой, другой извлек из кармана кителя спасительный документ, из
которого Анна только и смогла прочитать: «является женой майора медицинской службы Асеева Ильи Тихоновича.
-Так это же неправда! - возмутилась она, на что майор среагировал
быстро:
-Будет скоро правдой! Для него наступили трудные дни, так как
Анна сделала категорическое заявление:
-Согласна регистрироваться, но только на родине, в Казани.
Настойчивость
любящего майора преодолела и это препятствие:
он добился краткосрочного отпуска, и через
неделю они уже стояли в городском
бюро ЗАГСа, получая поздравления. А еще через неделю они были в своем госпитале, теперь уже как
муж и жена.
Польские офицеры на вечеринке,
устроенной в честь события, удивлялись
настойчивости своего коллеги и ставили его в пример, как надо штурмом
завоевывать женские сердца.
Весть
о Победе Асеевы встретили в Дрездене, недалеко от границы с Чехословакией,
где и родилась девочка, которую назвали
Людой. Майора Асеева направили служить после войны в Армению (Закавказский
Военный округ). Там, в Ленинакане (ныне Гумри), Анна подарила Илье Тихоновичу вторую дочь - Галю. Потом были
Сахалин, Камчатка, остров Шумшу недалеко
от границы с Японией. Галина Ильинична до сих пор помнит штормы,
наводнения. В 1955 году Илья Тихонович
уволился в запас в звании подполковника. Ему предлагали работу в Ленинграде, в других престижных городах,
но он решил остаться на родине - в Воронежской области. Так Асеевы оказались в Рамони, где пришлось заново
строить всю медицину. Он сделал все, что позволяла его неуемность в работе.
Семь лет назад его не стало. 12 марта 1995 года после тяжелой болезни
сердце его остановилось.
Дочери
пошли по стопам отца и матери, стали медиками, помня духовный наказ родителя:
быть честными, не отказывать в помощи больным, не брать подачек, в какой бы форме они не преподносились.
Ныне улица
Асеева - хороший памятник людям, посвятившим
свою жизнь возвращению здоровья человеку.
Ефим МУХИН, с. Березово. «Голос Рамони» от 16 августа 2002 года
